Кровные узы

– Будущее время, которое ты только что использовала, говорит о том, что ты еще не разговаривала с ней… Ким, меня это расстраивает.

– А почему это так тебя волнует? – Детектив не хотела, чтобы доктор не спала из-за нее ночами.

– Меня – нет, но я волнуюсь за тебя. Мне кажется, что ты уже готова к новому шагу в своей жизни. Мне кажется, что ты готова ее простить. И мне кажется, что ты должна ее…

– Ты слишком плохо меня знаешь, – произнесла Стоун, словно выплевывая каждое слово, хотя и понимала, что этим играет на руку социопату. Опять. Опять она подставила свое подбрюшье хищнику.

К удивлению инспектора, доктор не обратила на это никакого внимания.

– Но ты ее видела? – уточнила она.

Детектив утвердительно кивнула с отрешенным видом, мысленно продолжая корить себя за ошибку.

– И в этом твой промах, Ким, – улыбнулась Александра. – Ты, наверное, думаешь о чем-то другом. Твои мысли где-то далеко, и ты позволила мне увидеть то, что мне видеть не следовало.

Стоун снова взяла себя в руки.

– Алекс, прекрати притворяться, что ты знаешь…

– Я знаю, что крохотная часть твоего сознания ставит под сомнение силу твоей убежденности. У тебя в глазах стоит вопрос о твоей матери.

На это Ким ничего не сказала и постаралась сохранить нейтральное выражение лица.

– Ты ведь сама ее видела? – продолжала Торн. – Ты видела ее такой, какой она стала, и никак не можешь соединить этот образ с образом той женщины, которую помнишь. Той женщины, которая тщательно подготовила пытку и смерть для тебя и для Мики.

Инспектору хотелось вырвать из горла проклятой суки имя своего брата, но она понимала, что эта попытка даст Александре козырь, чтобы доставать ее до конца вечности.

– Она ведь уже совсем не та, правда? – не сдавалась Торн. – Та женщина, которую ты видела сейчас, спокойна, довольна жизнью, находится в здравом уме и, вполне возможно, даже мила. Так как же ты собираешься соединить эти две картинки у себя в голове?

– Алекс, ты даже представить себе не можешь, что я думаю по поводу…

– Согласись, Ким, что новый образ никуда не исчезнет. Ты не можешь перестать видеть ее такой, какой она стала теперь, и держать перед глазами только тот образ, который ты помнишь с того дня, когда она оставила тебя и твоего брата-близнеца умирать.

Детектив постаралась не обращать внимания на эти слова, которые медленно проникали в ее сознание.

– Я уверена, что мы все это уже обсуждали, – сказала она.

Только не останавливайся, подумала Стоун про себя. Только так можно будет уклониться от этих крохотных ядовитых иголок, летящих в ее сторону.

– Нет, Ким, думаю, что ты не права. – Доктор откинулась на кресле и покачала головой. – Мы много говорили с тобой о Мики и о той вине, которую ты испытываешь, потому что не смогла спасти его. Мы говорили о том, как ты мучаешь себя каждый Божий…

– А разве ты только что не сказала, что с этим мы уже закончили? – ощетинилась инспектор.

Ей не надо было напоминать о ее эмоциях по этому поводу. Она испытывала их каждый день.

– Ким, да мы только слегка и совсем поверхностно коснулись твоих чувств по отношению к Мики, и ты это прекрасно знаешь. А ведь эти чувства стоят практически за всеми твоими действиями. Они определяют твое отношение к работе. Ты же хочешь спасти весь мир.

Рука Стоун сжала телефон. Хорошо бы он сейчас завибрировал, подумала она. С каждым мгновением ее ужас становился все сильнее и сильнее.

– Всех, кого ты встречаешь на своем пути, ты хочешь спасти от боли, отчаяния, одиночества, потерь, от всего того, что ощущаешь сама, – говорила Торн. – Ты хочешь спасти этот мир, Ким, только потому, что не смогла спасти брата. И ты забываешь, что я – единственный человек, который знает о тебе все.

Телефон инспектора завибрировал у нее в кармане. Она быстро взглянула на надзирателя, чьи глаза, казалось, прожигали дырки в затылке Алекс.

Детектив достала трубку, открыла почтовый ящик и стала читать.

– Важное сообщение, – заметила Алекс, улыбаясь ей.

Инспектор продолжала смотреть на экран аппарата, пытаясь осмыслить послание от своего коллеги, который ждал ее на парковке.

Она не подняла головы, чтобы не видеть самодовольное и победоносное выражение на лице социопата.

Когда Ким заговорила, ее голос был глубоким, негромким и лишенным всяких эмоций.

– Думаю, тебе будет приятно узнать, что все закончилось. – Стоун, наконец, подняла голову.

На лице доктора медленно расцвела улыбка, а в глазах появилось победное выражение.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Но, к счастью, она не умерла. Охрана подоспела вовремя.

Усилия Ким были вознаграждены выражением смятения, которое появилось на лице социопата. Алекс ведь наверняка хотела увидеть лицо детектива, когда та получит новости о смерти Руфи.

Тем хуже для нее.

– И твой запасной план тоже не сработал. Ни Тина, ни эта иностранка не добились успеха.

Теперь уже Ким наслаждалась яростью, которая сверкала в глазах Александры, несмотря на все попытки психиатра скрыть ее.

Инспектор встала. Ей больше нечего было здесь делать.

– А ты, Алекс, забыла, что я тоже, наверное, единственный человек на свете, который все знает о тебе самой.