Кровные узы, или История одной ошибки

– Я знаю, что, когда он только заселился к вам, он… вы оба… вы спали вместе, и я знаю, что вы надеялись стать больше, чем друзьями, но…

– Вот сукин сын. – Она потерла шею. – Я думала, что он другой, а он, оказывается, такой, как все остальные. Ему нравится получать адреналин, делая что-нибудь запрещенное за закрытыми дверями. С упругим детским телом. – Она протянула ко мне руку.

– Бен совсем не такой.

– Только не надо мне рассказывать про то, что Бен «совсем не такой», – резко проговорила она. – Я живу с ним, детка, и знаю его лучше, чем когда-нибудь узнаешь ты.

Я крутила в руках бутылку из-под воды, испуганная ее злобой и тем, что она может рассказать кому-нибудь о нас с Беном.

– Твоя мама об этом знает? – Дон как будто читала мои мысли. – Она может привлечь его за половую связь с лицом, не достигшим совершеннолетия.

– Но мне ведь больше шестнадцати лет.

Она злобно рассмеялась.

– Ты все рассчитала, как я посмотрю. Ты что, не понимаешь, что это аморально, когда двадцативосьмилетний мужчина спит с семнадцатилетней девчонкой?

– Возраст ни о чем не говорит, – сказала я и покраснела.

– А еще аморально спать одновременно с двумя женщинами и обманывать обеих.

– Вы для него вчерашний день! – проговорила я жестко, но она это заслужила.

Она уставилась на меня, потом расхохоталась.

– Ничего, я ему еще устрою! – Она склонила голову набок. – Он у тебя первый?

– Не ваше дело.

– Бьюсь об заклад, что первый. Мужчины любят это, правда? Полакомиться клубничкой.

– Не смейте так говорить о нем! Не смейте смешивать его со всеми неудачниками, которые у вас были.

– Твоя мама знает, что ты куришь травку?

– Что?

– Только не надо разыгрывать святую невинность. Тут все ею провоняло.

Так, теперь у нее есть еще одна улика против меня. Я судорожно сжимала и разжимала бутылку из-под воды.

Внезапно Дон встала. Когда она заговорила снова, у нее уже был совсем другой голос. Она рычала, как тигрица.

– Держись подальше от моего парня, девочка. – Она подобрала фонарь и направилась к двери. – Если ты этого не сделаешь, я скажу твоей маме, чем ты здесь занимаешься. А у нее и так достаточно поводов для огорчений. Ведь ты не хочешь огорчить ее еще больше, а, детка?

Я изо всех сил швырнула в нее бутылку с водой, сама не понимая, что делаю. Она ударила Дон по шее, та издала хриплый крик и уронила фонарик.

– Тварь!

– Извините! – Я прижала ладони к лицу. – Я не хотела, Дон! Правда!

Она подняла фонарик. Я решила, что она сейчас бросится на меня, но Дон открыла дверь и выскочила из дома. Я услышала скрип досок и ее глухой прыжок на песок.

Захлопнув входную дверь, я задвинула засов. Потом вынула телефон и набрала номер Бена. Он не отвечал.

Дрожащими руками я написала сообщение:

«Д знает».

34 Лорел

– Садитесь, пожалуйста.

Деннис Шартелл провел меня в свой кабинет и жестом указал на один из кожаных стульев, стоявших около массивного стола из красного дерева.

– Я рада, что вы приняли меня так быстро, – сказала я, садясь.

Я узнала о нем от миссис Террел лишь день назад, но секретарь юриста сказала, что он сможет принять меня вне очереди.

– Могу вообразить, через что вам пришлось пройти, – сказал он, присаживаясь на угол стола. – Я в курсе слухов.

– Каких слухов? В Уилмингтоне?

– Этот пожар стал первоочередной новостью, и, хотя власти не называют его поджогом, люди любят детективное развитие сюжета. А что может быть лучше, чем герой, оказавшийся преступником?

– Но он не преступник.

Адвокат кивнул. Свет лампы отражался в стеклах его очков. Это был стройный мужчина, выглядевший так, словно не прикладывает никаких усилий для сохранения фигуры. Длинное лицо, редеющие темные волосы, улыбка – благожелательная и уверенная. Мне он сразу понравился. Практически я уже влюбилась в него, ведь он поможет мне разобраться в этом смехотворном обвинении.

– Расскажите мне все, что знаете, – сказал он, щелкая шариковой ручкой над блокнотом в желтой обложке. – Какие у них есть доказательства?

– Насколько я знаю, у них есть только устные свидетельства нескольких людей о том, что Энди видели около церкви во время локина. Я в это не верю. Мой сын может мыслить только конкретно. Если ему было сказано: «Это локин, и надо оставаться внутри», он никуда выходить не станет.

– Что вы имеете в виду, говоря, что он мыслит конкретно?

Я рассказала ему о заболевании Энди. Может быть, лучше найти защитника, знакомого с подобным заболеванием? Но Деннис записывал и внимательно слушал мои объяснения.

– Понятно, – сказал он, когда я закончила. – Кто же эти свидетели, которые утверждают, что видели Энди около церкви во время локина?

– Во-первых, мальчик по имени Кит Уэстон. – Я рассказала ему о драке Энди и Кита во время локина и о том, что в детстве они были друзьями. – Другой свидетель – женщина, которая проезжала той ночью мимо церкви. Конечно, она не могла знать Энди, но она описала мальчика, который по приметам напоминает Энди. Затем его подруга Эмили – тоже не совсем полноценный ребенок – сказала, что перед поджогом он выходил из церкви.

Он смотрел на меня, как будто ожидал чего-то еще.

– Это все? – спросил он, наконец.