Кровные узы

«- Моя плата – пятьсот тысяч кредитов за Хэна Соло, и столько же за его сына. Если ты хочешь смерти и женской части семьи Соло, а также Скайуокеров, цена увеличится. Я помню, как выглядят дети Соло, хотя не думаю, что они меня узнают…»

Айлин Хабуур, она же Айлин Вел, охотник за головами, в разговоре с посредником Тракена Сал–Соло

Общественный порт, нижний Коронет, Кореллия

Будучи контрабандистом, Хэн Соло обладал прекрасным чутьем на неприятности, так же, как пособностью их избегать. Однако за многие годы респектабельной жизни он слегка утратил практику, а для того, чтобы избежать обнаружения в городе в мирное время, определенно требовались особые навыки. Так что для того, чтобы пробраться на «Тысячелетний сокол» и проверить гиперпривод, который до сих пор нуждался в наладке, он воспользовался ночной темнотой.

От арендованной квартиры до общественной посадочной полосы было два километра. «Сокол» угнездился посреди весьма пестрой массы кораблей, превратившись из легкоузнаваемого транспорта всего лишь в еще одно побитое и исцарапанное корыто, стоявшее среди множества грузовых кораблей, модифицированных истребителей, спидеров, такси, десантных модулей, и кучи других существенно модифицированных, потрепанных и неузнаваемых посудин. Кореллианцы были довольно эклектичны в выборе транспортных средств, поэтому еще один устаревший корабль в сомнительном состоянии едва ли привлекал много внимания. Фактически, «Сокол» был даже не единственным кораблем подобного класса, запаркованным на этой площадке. Насколько Хэн смог заметить, здесь стояло как минимум три таких.

Он прошелся около правого борта корабля, нажал кнопку отключения защиты на брелке в кармане и, опустив трап, забрался внутрь. Оказавшись в рубке, он запустил холостой режим, и на приборных панелях загорелось множество световых сигналов и индикаторов. Он был дома. Так было всегда, сколько он себя помнил. Именно здесь он находился в наиболее важные моменты своей жизни, здесь он проводил время с друзьями, вроде Чубакки, здесь он понял, кто он на самом деле. Пермабетон и строительный раствор ничего для него не значили. «Сокол» был больше чем домом: он был членом его семьи, и все, кого он любил, рано или поздно появлялись на его борту.

Он нежно похлопал по крышке приборной панели.

— Привет, малыш, — сказал он. – Как дела? Давай–ка улучшим твое самочувствие.

Гиперпривод до сих пор функционировал неустойчиво. Требовалось еще немного повозиться с индукционными катушками и нагнетателями, чтобы те обеспечивали подачу в гиперпривод энергии в необходимом количестве и с нужной интенсивностью. Часть ремонтных работ касались только механики, вроде поиска подходящих по диаметру болтов для кожуха гиперпривода, и осей, создававших поля. Какой бы сложной системой ни была двигательная установка, ее все равно можно было представить на уровне, где создаваемые ей огромные мощности превращаются в старые добрые дюрастальные и сложносплавные детали, соединяющие вместе гиперпривод и корпус корабля. Малые вибрации имеют свойство усиливаться; в конечном итоге они могут разорвать на части целые корабли.

Хэн проверил автоматическую систему, которая посылала звуковые волны по корпусу корабля для обнаружения усталостных микротрещин на обшивке и основном корпусе. Так и есть: напряжение вокруг кожуха двигателя. Прежде чем рисковать разгонять «Сокол» до полной скорости, ему придется заменить крепежные скобы и болты. Он сгреб несколько инструментов и засунул голову в ремонтный люк двигателя, чтобы посмотреть самому. Было определенное удобство в том, чтобы работать руками и рассматривать проблемы в виде кусков металла, которые можно починить.

«Ладно, и как я могу «починить» Тракена?»

Теоретически, это было легко. Выяснить где он бывает в определенное время и как до него добраться, выстрелить и скрыться.

Но в реальности это было не так просто. Именно поэтому люди вроде Фетта делали на этом состояния.

«И если я «починю» Тракена, не займет ли его место кто–нибудь из его окружения? Неужели нам всегда придется бегать? Нет, это касается только Тракена. Как и всегда, это было личным делом, и едва ли кто–то может ненавидеть тебя так сильно, как твоя родня».

С помощью гидравлического ключа Хэн проверил затяжку болтов кожуха и взглянул на светящийся экран на рукоятке. Болты имели небольшой люфт: недостаточно сильный, чтобы заметить самому, но различимый чувствительным оборудованием. Если придется лететь на «Соколе» прямо сейчас, полет будет намного медленнее, чем обычно, если он не хочет, чтобы корпус разорвало на части от вибрации.

— Эх, малыш, запустил я тебя…