Кровные узы

Он переключил ключ на вывертывание, открутил болты один за другим, собрав их в ладонь, и прежде чем закрутить их обратно, надел на них импровизированные шайбы из мягкого сплава. Это должно остановить их самопроизвольное вывертывание, пока он не найдет подходящие запчасти.

— Обещаю, что больше не дам тебе оказаться в таком состоянии.

— Трогательно, — послышался голос над ним, и Хэн инстинктивно свернулся в комок, когда разряд бластера врезался в палубу примерно в девяти дюймах от места, где он лежал.

Он перекатился под кожух двигателя и потянулся за потайным бластером. В стороне от него в переборку с шипением впился еще один разряд; Хэн почувствовал запах озона и сожженной краски. Сейчас он был прямо под кожухом, слишком далеко для того, чтобы нападавшие, кто бы они ни были, смогли точно попасть в него, если только они не улягутся на палубу и не выстрелят на уровне пола.

Что ж, это явно был не Фетт. Если бы это был Фетт, он был бы уже мертв.

— Давай, вылезай, Соло, — сказал голос. Голос был мужским, и, похоже, принадлежал молодому парню. Говоривший не назвался: значит, он был не из СБК. Авантюрист. Пришел за славой и наградой. – Что, думал, никто не опознает твой корабль?

Хэн задержал дыхание, следя за пятнами света, которые указывали, что кто–то медленно двигается взад–вперед перед кожухом двигателя. Его заперли под кучей металла, оставив только один путь наружу – в сторону нападавшего. «Здорово». Впрочем, он мог бы решиться и на это. То, что произошло, всего лишь привело его в ярость – из–за того, что он не включил снова систему охраны, и еще больше из–за того, что кто–то проник на его корабль. Вот это было предельным оскорблением.

Распластавшись под кожухом, он имел перед собой угол обзора в 150 градусов. Хэн большим пальцем переключил бластер на непрерывный огонь и опер предплечье о палубу. На тыльной стороне руки была кровь: похоже он оцарапался обо что–то острое. Он не почувствовал, когда это произошло.

«Что, если этого парня прикрывает целая банда?»

— Попробуй доберись до меня, парень.

Ботинки снова сдвинулись. – Ты в ловушке.

Хэн выпустил очередь импульсов, слева направо, чтобы быть уверенным, что точно попадет. Раздался громкий крик изумления и боли. – А ты свое оттанцевал.

Кто–то со стоном рухнул на палубу; Хэн явно куда–то попал, поскольку он видел вспышку и почувствовал вонь сожженной плоти. Однако он никого не убил, и это означало, что он до сих пор в ловушке под кожухом двигателя. Он как раз обдумывал, как быстро он может выбраться из–под кожуха, и как раз пришел к выводу, что быстро это не сделать не получится, когда услышал испуганный возглас, а также знакомый и весьма приятный звук.

Шипение светового меча.

Меч с шелестом прорезал воздух один раз, два, три. Затем наступила тишина. Хэн, затаив дыхание, ждал.

— Можешь выбираться оттуда, старик, — голос принадлежал Лее. – Я разобралась с этим недоразумением за тебя.

— Спасибо.

— Видел когда–нибудь ботанского шахтового паука? – Лея заглянула в щель, встав на четвереньки. – Они дерутся так же как ты. Стреляют в хищников прядями едкой паутины прямо из своей норы. Глядя на тебя, не смогла не вспомнить. А еще у них такие же долговязые ноги.

Хэн выполз из–под кожуха двигателя, почувствовав, наконец, сколько синяков и царапин он успел получить за это утро. Одно дело считать, что ты так же ловок и быстр как и раньше, и другое – что в шестьдесят лет эти синяки и царапины не пройдут так же быстро, как в двадцать.

— Если ты считаешь, что это смешно, Принцесса, то ты не права…

— Всегда пожалуйста. Я решила, что за тобой стоит присмотреть.

— Поскольку ты почувствовала опасность, так?

— Это, а еще я знаю, что когда ты думаешь об этом корабле, ты глух и слеп ко всему на свете.

— Ну да, любовь ослепляет.

Хэн выбрался наружу, ударившись обо что–то головой и выругавшись. Когда он выпрямился, Лея стояла над телом, насколько Хэн мог разглядеть, весьма мертвого парня. Он был одет во вполне гражданскую одежду и выглядел лет на тридцать. И он явно уже не будет праздновать свой тридцать первый день рождения.

Лея, явно нервничая, держала рукоять своего светового меча одной рукой. Она резко вскинула голову, как будто до сих пор привыкая к своей новой прическе – волосам до плеч вместо длинной, почти до талии, косы.

— Тебе идет, — сказал Хэн.

— Странное ощущение… как будто голова меньше весит.

— В любом случае, говорят, что длинные волосы старят женщин.

— Нарываешься на неприятности, нерфовод?

— Можно подумать, у нас их мало?

— Думаю, нам лучше исчезнуть, и прямо сейчас.

— А что делать с телом?

— Выбросим его через шлюз, когда покинем планету.

— Когда это такая милая девушка как ты, научилась таким вещам?

— Меня научил ты.

— Приятно знать, что я на что–то гожусь.

Хэн поставил на место панель, прикрывавшую кожух гиперпривода и они направились к мостику. Все было как в старые времена, только как в те старые времена, которые ему совсем не хотелось пережить снова.

— Куда? – спросила Лея.

— На Корускант, — ответил Хэн, – за запчастями.