Кровососы. Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории

Переключение с северного на южный фронт боевых действий должно было успокоить недовольных в Британии. Клинтон собирался подавить бунт одним решительным ударом. По донесениям от американских эмигрантов и шпионов в Лондоне, были основания полагать, что на рисовых плантациях Джорджии и обеих Каролин, то есть самых молодых колоний, проживает большее количество лоялистов. При приближении британских освободителей они поднимут Юнион Джек и возьмутся за оружие, чтобы помочь своей родине. Клинтон считал, что это избавит его от проблем с живой силой.

Британцы захватили порт Саванну в 1778 году. Ежегодные потери от болезней, переносимых комарами, в гарнизоне Саванны составляли 30 процентов. В донесениях говорилось: «Болезнь терзает нас сильнее, чем можно представить… наши страдания от болезней в этом гнилом климате ужасны и продолжаются постоянно и непрерывно». То же самое вскоре повторилось в Чарльстоне, ключевом звене южной стратегии Клинтона. Клинтон остановил предыдущую попытку захватить этот «ключ к югу» в 1776 году. Тогда он писал: «Я с ужасом понимал, что стремительно приближается душное, нездоровое время, когда следовало оставить все мысли о военных операциях в Каролинах». Но в мае 1780 года, когда в Филадельфии произошла первая зафиксированная эпидемия лихорадки денге, британцы решительно перешли в наступление и быстро захватили оплот комаров, Чарльстон[68].

Ожидая от Вашингтона атаки на Нью-Йорк, Клинтон вернулся в драгоценный портовый город, оставив на юге 9000 солдат под командованием своего заместителя, генерала Чарльза Корнуоллиса. Еще до революции всем было известно, что в южных колониях свирепствуют болезни. Корнуоллис сразу же понял эту опасность. В августе он сообщал Клинтону, что «климат в сотне миль от побережья с конца июня до середины октября настолько ужасен, что нельзя оставлять здесь войска в это время, так как значительная их часть окажется на время непригодной для военной службы, а то и полностью потерянной». Корнуоллис разумно перевел свою армию в глубь континента, чтобы продемонстрировать верным лоялистам сильное британское присутствие, обезопасить британские базы и аванпосты и, конечно же, оказаться подальше от смертельных болот Чарльстона в пик комариного сезона. Корнуоллис отлично знал репутацию Чарльстона как рассадника болезней, переносимых комарами.

Продвижение британцев вглубь от Чарльстона привело к ряду сражений с американской армией под командованием генералов Гейтса и Грина. По большей части победы одерживали британцы. Как писал Грин: «Мы сражаемся, проигрываем, поднимаемся и снова деремся». От разведчиков Грин получил информацию о том, что армия противника истощена болезнями. Сражаться с американскими повстанцами – это одно, бороться же с мародерствующей армией наемников-комаров – совсем другое. Подавленный Корнуоллис постоянно (и бесплодно) переводил свою армию с места на место, чтобы избежать «миазматических болезней» в ходе южной кампании.

Генерал Анофелес преследовал британскую армию по пятам. Корнуоллис продолжал движение, скрываясь не от американцев, но от болезней, переносимых комарами. Он колесил по Каролинам в надежде найти места, которые, по словам местных лоялистов, были вполне здоровыми. «И если это не убережет нас от болезней, – писал он, – я приду в отчаяние». Эти бивуаки, по словам британского командующего, «казались здоровыми, но на деле оказывались точно такими же, и болезни проявлялись очень быстро». Остановив поредевшую армию в Кэмдене, Корнуоллис обнаружил, что 40 процентов солдат поражены лихорадками и непригодны к службе. В середине августа Корнуоллис разбил армию Гейтса в Кэмдене, а затем обратился к Клинтону: «Наши болезни мучительны и весьма тревожны». Малярия, желтая лихорадка и лихорадка денге косили британцев и подрывали боеспособность армии Корнуоллиса. Томас Пейн называл революцию «временем, которое испытывает души человеческие». В данном случае комары не просто испытывали, а забирали души британцев.

В своем глубоком исследовании Маккандлесс пишет: «В британских донесениях постоянно говорилось о том, что болезнь солдат носит «перемежающийся» характер, что их терзает «лихорадка», «злокачественная лихорадка», «зловонная лихорадка» и «желчная лихорадка». Все это явно указывает на малярию и, возможно, на желтую лихорадку и лихорадку денге». Часто упоминалось и о «ломоте в костях» – то есть о денге, а также о симптомах желтой лихорадки. В британских донесениях 1778 года написано: «Французы принесли желтую лихорадку». Учитывая высокую смертность, маловероятно, что это связано только с малярией vivax и даже falciparum. Стоит отметить, что американские солдаты во время южных кампаний также страдали от тех же болезней. В американских донесениях повторяются те же фразы. Но, и это очень большое «но», американцы были привычны к окружающей среде и обладали определенным иммунитетом. Они заболевали и умирали от тех же болезней совсем не в тех масштабах, что британцы. Американцам удавалось сохранить боеспособность на вполне приличном уровне.