Кровососы. Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории

В отличие от Макклеллана, который на президентских выборах 1864 года потерпел поражение от Линкольна, Грант не занимался политическими махинациями и не боялся рисковать на поле боя. Он был настоящим интровертом, человеком тихим, неловким и немного странным. Но в то же время он умел принимать непростые решения и был готов жертвовать жизнями ради достижения победы, отсюда и его прозвище – Мясник. Его кампания при Виксберге в мае – июле 1863 года стала поистине блестящей демонстрацией военного искусства. Позже Грант проанализировал и прокомментировал свои действия в тот момент. С характерной скромностью он писал, что все его кампании в годы Гражданской войны можно было бы провести иначе, лучше. Все, кроме одной: Виксберг. В самый комариный сезон Грант провел флот Союза под пушками Виксберга и высадил своих людей южнее города. Пресса всячески поносила его за это решение. Поскольку стоял сезон малярии, то репортеры, мнящие себя генералами, писали: «Что же из этого выйдет? Армия численностью семьдесят пять тысяч человек погибнет до первого октября, ни разу не вступив в бой с противником». Генерал Ли тоже считал, что армии Союза не будут вести боевых действий в районе Виксберга в опасный летний период.

Но Гранта не интересовало мнение профанов. Не интересовался он и мнением генерала Ли, сколь бы разумным оно ни было. Улисс С. Грант был победителем – в отличие от множества генералов Союза до него. «Я надеюсь обхитрить бунтовщиков и высадиться там, где меня не ждут», – заявил он своим штабистам. И он поступил именно так: перерезал собственные линии снабжения и провел свою армию по болотам, окружающим Виксберг. Корабли снабжения не могли пройти по реке под пушками Виксберга, и солдатам Гранта пришлось перенести серьезные лишения. Но это был блестящий образец военной хитрости. Окружая Виксберг, Грант захватил несколько мелких портов, а также столицу штата, Джексон.

В поддержку главного удара Гранта Союз перебросил в этот регион от 30 до 40 тысяч солдат, включая девять недавно мобилизованных полков американских цветных войск, состоявших преимущественно из освобожденных рабов. Эта армия блокировала порт Хадсон, расположенный в 20 милях к северу от Батон-Руж и в 150 милях к югу от осажденного речного бастиона Виксберг. Главный сторонник призыва афроамериканцев на военную службу, Грант, напомнил Линкольну: «Я всем сердцем поддерживаю идею вооружения негров. Этот шаг наряду с освобождением негров станет тяжелейшим ударом для Конфедерации». После двух бесплодных, но обошедшихся очень дорого попыток штурма крепости Грант 25 мая начал осаду. Линия фронта протянулась на 15 миль. Настало самое опасное на Юге время – разгар комариного сезона.

Но Грант знал, что у него есть преимущество, которого не было у истощенных и осажденных защитников Виксберга. Выступая в этот поход, он был готов урезать пайки и обходиться без припасов. Но, отправляясь в болота Миссисипи, он запасся хинином. Одним из самых ценных боеприпасов в арсенале Союза были огромные запасы противомалярийного лекарства. «Преимущество, которое хинин дал армии Союза, нельзя недооценивать, – подчеркивает Белл. – Можно без всякого преувеличения сказать, что моей книге следовало бы дать другой подзаголовок: «Как хинин спас Север»… Конфедерация в течение всей войны испытывала недостаток хинина, а это означает, что малярийные лихорадки у повстанцев лечить было нечем. От болезней страдали и гражданские лица».

В ходе войны Союз использовал 19 тонн очищенного хинина и 10 тонн неочищенной коры хинного дерева – и для лечения, и для профилактики малярии.

Иначе обстояло дело в Конфедерации. «Эффективная морская блокада привела к тому, что южные врачи… в течение всей войны испытывали недостаток хинина, – пишет Белл. – Учитывая распространенность малярии на Юге, поразительно, что у армии Конфедерации в конце войны еще оставались силы для сражений – ведь запас хинина в Ричмонде практически иссяк». И драгоценный хинин не тек рекой в войска на полях сражений. Политики Конфедерации, включая Джефферсона Дэвиса, хранили значительные запасы хинина для себя и своих семей. По иронии судьбы морская блокада положила конец желтой лихорадке, но способствовала распространению малярии.

Астрономически высокая цена на хинин в Конфедерации во время войны показывает кумулятивный эффект морской блокады. Контрабандисты знали, насколько важно и ценно это лекарство – ведь население Юга все сильнее страдало от эндемичной малярии. В начале войны унция хинина стоила 4 доллара, к 1863 году – 23 доллара. В конце 1864 года цена за унцию хинина, доставленного теми, кому удавалось прорвать блокаду, достигла 400–600 долларов. К концу войны контрабанда хинина из Карибского бассейна приносила 2500 процентов прибыли.