Кровососы. Как самые маленькие хищники планеты стали серыми кардиналами нашей истории

Поскольку контрабанда хинина становилась все более выгодным делом, лекарство доставляли в Конфедерацию всеми возможными способами, включая те, которыми сегодня пользуются наркокурьеры. Хинин зашивали в корсеты и женские юбки. Женщины притворялись странствующими монахинями или сиделками. Хинин прятали в детских куклах, мебели и предметах интерьера. Чтобы обойти таможню Союза и блокпосты на реке, тщательно упакованный порошок хинина прятали в анальных отверстиях и кишках скота. Близ Виксберга часовые Гранта задержали трех женщин, которые прятали хинин в двойном дне своих чемоданов. Драгоценное лекарство было конфисковано и отправлено солдатам армии Союза, хотя, в отличие от своих страдающих малярией противников, хинина у них и без того было предостаточно.

«Преимущества голодных цен»: карикатура из журнала Harper’s Weekly 1863 года связана с недостатком хинина в Конфедерации и астрономическим ростом цены на это лекарство. «Больной мальчик: «Знаю только одно – хотелось бы мне быть в Дикси». Няня: «И почему же ты, шалун, хочешь быть в Дикси?» Больной мальчик: «Потому что я читал, что там хинин стоит сто пятьдесят долларов за унцию. Если бы я был там, то ты не пихала бы мне в рот эту гадость!» (Library of Congress)

Медики армии Гранта близ Виксберга имели достаточное количество хинина не только для лечения заболевших, но и для профилактики. Все солдаты ежедневно получали профилактические дозы. «Организация госпиталей и медицинского обслуживания были настолько идеальны, что потери оказались гораздо меньше, чем ожидалось, – говорил Грант. – Я уверен, что ни одна армия еще не выходила на поле боя подготовленной так хорошо». Хинина было так много, что его даже выдавали страдающим лихорадкой «пожелтевшим, с запавшими глазами» пленным конфедератам и измученным местным жителям. Во время кампании малярия поразила 15 процентов армии Гранта, поскольку лекарство – в зависимости от дозы, качества и концентрации активного компонента – не было идеальным, да и многие солдаты отказывались принимать горький порошок.

Осажденным конфедератам и гражданским в Виксберге приходилось гораздо хуже. Припасы их иссякали, хинина не было. Им пришлось столкнуться с печальной реальностью, порожденной комарами. «Зловонные, влажные болота, – писал британский военный корреспондент, – оказались опаснее сабли или пули. Без хинина никто не может выжить в условиях такого климата». Блестящий стратегический план Гранта отдал солдат и беспомощных жителей Виксберга на растерзание кровожадным комарам. Обитателям крепости остались лишь «малярия, солонина, никаких овощей, палящее солнце и чуть ли не ядовитая вода». Под прикрытием облаков от залпов пушек Союза в Виксберг летели малярийные комары. Врач армии Конфедерации писал жене: «Это самые огромные, голодные и ненасытные твари. Дай Бог, чтобы тебе никогда не довелось с ними столкнуться!» Комары, которые всего год назад были ангелами-хранителями Виксберга и проклятием армии Союза, теперь стали для крепости демонами смерти. «Ядра противника беспокоят нас, но нам приходится сражаться с другим врагом, – писал из Виксберга врач армии Конфедерации, доктор У. Дж. Уоршем. – Более вражеских ядер нас беспокоят комары, кровососы, как называют их парни».

Через полтора месяца после осады ситуация в Виксберге напоминала Джеймстаун времен Великого голода. Молодой солдат писал родителям, умоляя прислать хоть что-нибудь, потому что другие солдаты схватили его за горло и украли «сапоги, шляпу и 5000 долларов». Жители города и солдаты ели собак, крыс, кожаную обувь и ремни. Говорили даже о случаях каннибализма. После осады в городе уцелело 3000 человек. Чтобы не погибнуть от пушечных ядер, солдаты и гражданские прятались в 500 пещерах, вырытых в глинистых холмах. Солдаты армии Союза презрительно называли эти убежища деревней степных собачек.

Малярия убила или лишила сил половину армии конфедератов, которая в начале осады насчитывала 33 000 человек.

Теперь их называли армией пугал. Солдаты Союза сочувствовали противникам, находящимся в жалком положении. Современник писал о «горестном зрелище побежденной, деморализованной армии – людях, находящихся на грани гибели. Бледные, с запавшими глазами, оборванные, босые, окровавленные солдаты еле передвигались».