Круче, чем оружие

– А сам я к бандитам не пойду. Скажут потом, что я за каким-то личным интересом к ним приходил.

– Дело не в интересе.

– А в чем?

– Опасно с ними связываться. Это организованная преступная группировка. Вооруженная. И очень опасная. Ты сам видел, как они сегодня от нас побежали… Они уже нас не боятся…

– Мы их будем бояться… Я пойду? – Степан выразительно посмотрел на часы.

– Домой?

– Ну, не Сафрона же ловить. Мы с ним теперь союзники.

– Ты это брось! Никто тебя ни в чем не винит… Просто ситуация такая. Все на взводе.

– Ну да, мы же теперь просто Россия. Перестановка, ротация кадров. Утряска, усушка… Я все понял.

Степан замолчал. Хотя очень хотелось объяснить причину, по которой Кузовиков наехал на него. Переживает он очень, боится, что его спровадят на пенсию. Кадры из бывших республик прут в Москву валом, все хотят хорошо устроиться, в ход идут личные сбережения, порой немалые. Потому и старается Кузовиков создать благоприятную картинку. Нет у него в районе организованной преступности, есть мелкие уличные банды, которые иногда сходятся между собой в жестоких драках. И убийство Кокошина – это обычная бытовуха… А вот если вдруг убьют старшего лейтенанта Кручу, вот тогда поднимется волна. Вот тогда Кузовиков точно слетит со своего места. Именно поэтому Степан должен угомониться. Для этого его и отстранили от дела, в котором фигурируют бандиты новой формации.

А Горлову просто не хочется связываться с бандитами. Человек устал, его тянет на покой, на дачу, где он сможет спокойно варить сливовый самогон…

– Ничего ты не понял, – качнул головой майор.

– Я пойду?.. Завтра много работы. На Парижской Коммуне квартиру выставили.

– По квартирам тоже нужно работать.

– Лишь бы наши бандиты в этом не были замешаны. А то даже не знаю, как быть… С ними же нежно нужно. Как с детьми неразумными, да? – не сдержавшись, все-таки съязвил Степан, закрывая за собой дверь кабинета.

Глава 5

Ветер стих, снег больше не сыплет, но мороз только усилился. На улицу лучше не выходить, да Сафрон туда и не рвется. Ему и в баньке хорошо. Гонщик все организовал. И парилка жаркая, и «поляна» конкретная, а водочка после сауны идет как по маслу. На столе – сыр, колбаса, сало, вареная картоха, зеленый лук пучками. Еще бы черной икорки… А еще лучше – выложить на стол пистолет. Небрежно достать, небрежно бросить, небрежно посматривать на вороненую красоту.

– Со стволами проблему так и не решили, – задумчиво проговорил он.

– Да, надо что-то делать, – кивнул Гонщик.

– Перестреляют нас, к черту…

– Ну, есть один вариант.

– Опять гонишь?

– Ну, там вилами по воде…

– Сомневаешься?

– Ну, не все так просто, – замялся Гонщик.

– Это хорошо, что ты сомневаешься… Говори.

– Бабка у меня под Харьковом живет. А это уже, считай, заграница.

– Курица не птица, бабка – не заграница?

– Да не бабка… Город у них там небольшой, но военкомат немаленький. Солидный такой военкомат, ну, на вид. Людей много. В смысле, военных.

– А не военные – не люди?

– Люди. Но безоружные. А у каждого вояки – ствол. И стволы в дежурной комнате хранятся. Я там через стекло видел, как они оружейку вскрывают. Сигнализацию при мне отключили. Кнопка на пульте, капитан при мне нажал…

– Предлагаешь военкомат выставить?

– А что? Это же не ментовка. Там ночью один только дежурный. А стволов штук десять, не меньше, а может, и больше… Это я про пистолеты. А еще автоматы есть.

– С дырками. И сбитыми бойками, – заметил Ступор.

– Ну, может, и так… – не стал спорить Гонщик. – А пистолеты реально боевые. Стволы, маслины, все дела.

– Заграница, говоришь?

– Заграница. Но без границ. Границы там еще не оборудованы.

– Возьмем там, привезем сюда. Если что, скажем, хохлы продали. Пусть сами разбираются! – загорелся Сафрон.

Сколько ниточке ни виться, конец все равно будет. Все это в общем-то правильно, только вот ниточка может виться бесконечно долго. Бывает и такое, но не со всеми. Цуцику, например, не повезло. Конец его ниточки закончился у барышника по кличке Тухлый, у которого изъяли краденый телевизор «SONY». Тухлый дал показания, осталось только взять Цуцика. Но сделать это было непросто. Не было его дома, вторую неделю не появлялся.

А сегодня Степан взял и заехал. На своей старенькой «Волге», которую он унаследовал от деда. Модель «двадцать четвертая», возраст – двадцать четыре года. Сегодня утром Степан забрал ее из ремонта. Хорошая машина, только песок с нее сыпется. Старость – не радость.

Не стал он лезть на рожон. Сказали оставить работу по Кокошину, – нет проблем, он и без бандитов чувствовал себя ловцом. Может, потому зверь и выбежал на него.

Он еще не успел выкурить сигарету, как появился Цуцик. Вышел из подъезда, по привычке зыркнул по сторонам и, подняв воротник, двинулся к автобусной остановке. Степан открыл дверь тихо, чтобы не вспугнуть, и так же бесшумно догнал его.

– Подвезти?