Круг Матарезе

Монтефьори пришел в пакгауз, отпер дверь и нырнул в темноту помещения. Став у задней стены, как было условлено, он приготовился к ожиданию. Он не мог видеть американца – было слишком темно, – но понимал, что Скофилд уже здесь, внутри, однако не пойдет на разговор, пока не убедится, что все надежно и безопасно.

Он вытащил тонкую сигару из нагрудного кармашка, пошарил в карманах брюк, ища спички, нашел коробок, выудил одну и закурил. Поднося спичку к сигаре, он увидел в коротком всполохе пламени, что руки у него дрожат. Это разозлило его.

– Ты покрылся испариной, Монтефьори, – раздался голос откуда-то слева из полумрака. – Спасибо спичке, я вижу, пот выступил у тебя на лице. В последнюю нашу встречу ты тоже попотел. Я подумал, не прикарманил ли ты тогда лишнее? Но я кое о чем попросил тебя, не так ли?

– Брэндон! – воскликнул Монтефьори как-то неестественно радостно. Он нервничал. – Мой дорогой, добрый друг! Как славно увидеть тебя вновь… если, конечно, я тебя увижу!

Высокий американец выступил из полумрака. Монтефьори ожидал, что в руке у гостя будет пистолет, направленный ему в голову. Но Скофилд, как всегда, оказался непредсказуем: оружия у него не было.

– Как поживаешь, Сильвио?

– Хорошо, мой дорогой, добрый друг. – Руки Монтефьори не предложил – он знал лучший способ продемонстрировать радушие. – Все готово! Я иду на невероятный риск и плачу команде моих ребят вдесятеро больше того, что они стоят, но для меня ничто не слишком, если заботишься о друге, которого боготворишь. Тебе предстоит лишь явиться к седьмому причалу в Бастии, где в час ночи тебя будут ждать. Лучший мой траулер доставит тебя в Ливорно уже к рассвету.

– Это обычный рейс судна?

– Разумеется, нет. Обычно он ходит в Пьомбино. И я щедро плачу за это отклонение от курса, не раздумывая, не считаясь с потерями.

– Как великодушно с твоей стороны!

– А почему бы нет? Ты всегда был справедлив ко мне.

– А почему бы нет? – парировал Скофилд. – Ты всегда доставлял меня куда требовалось. – Он полез в карман и извлек пачку купюр. – Но боюсь, предстоят кое-какие уточнения. Начать с того, что мне нужны две лодки. Одна пойдет из Бастии на юг, вторая – на север, и обе должны держаться берега в пятидесяти метрах. К каждой подойдет моторка, которая тут же удалится. Я сяду на одно судно, русский – на другое. Мы посигналим вам. Как только мы окажемся на борту, сразу выходите в открытое море, а там ляжете на курс, но направление и цель должны быть известны лишь капитанам обеих лодок да нам двоим.

– Слишком много сложностей! Они совершенно ни к чему. Я ведь дал тебе слово.

– И я ценю его, Сильвио, а потому, пока оно запало мне в сердце, сделай так, как я говорю.

– Конечно-конечно, – поспешил согласиться Монтефьори. – Но ты понимаешь, что это обойдется мне недешево?!

– В таком случае расходы принято покрывать, не так ли?

– Ты все понимаешь! Как это радует!..

– Для начала прими вот это. – Скофилд протянул Сильвио еще одну, на сей раз очень пухлую пачку купюр. – И знай, что твоя деятельность не во благо Вашингтону останется в тайне. Это само по себе уже кое-что, если говорить о моей благодарности тебе, ведь ты ценишь свою жизнь, не так ли? Здесь пять тысяч долларов.

– Мой дражайший! Но ведь мы условились о десяти! Положась на твое слово, то есть, я хочу сказать, именно потому, что я верю тебе, я вошел в такие расходы… – Монтефьори вновь облился потом. Мало того, что он рискует ради этого предателя, проигнорировав указания Вашингтона, так эта свинья собирается еще и надуть его на кругленькую сумму!

– Я не закончил, Сильвио! – оборвал его Скофилд, заметив волнение собеседника. – Ты больно озабочен деньгами. Я помню, что обещал десять тысяч, и ты их получишь. Я должен тебе еще пять, не считая дополнительных расходов, ведь так?

– Совершенно верно. Расходы просто ужасающие.

– Нынче это недешево, цены кусаются, – согласился Брэй. – Давай договоримся: я даю пятнадцать процентов сверх условленной суммы. Идет?

– С другими я бы поторговался, но с тобой – никогда!

– Значит, на том и порешим. Остается только вручить тебе недостающую сумму.

– Эта твоя фраза беспокоит меня, ибо она подразумевает последующую доставку. А я трачусь сейчас. Это нельзя откладывать.

– Перестань, Сильвио! Тебе ведь доверяют твои люди. Пусть подождут несколько дней.

– Несколько дней?! Ты опять пугаешь меня. За несколько дней ты можешь оказаться в Сингапуре или в Москве. Говори точнее, выскажись насчет оставшихся денег определенно!

– Конечно. Деньги будут на траулере. Я еще не решил, на каком. Ты легко найдешь их под передней переборкой справа от центральной стойки. Они будут в углублении – сверху пятно свежей краски, рядом со шпангоутом. Еще раз говорю тебе: ты найдешь их без труда.

– Матерь божья! Да и другие ведь смогут…

– С чего бы им? Никто не станет искать их, пока ты не дашь объявление.

– Ох, это слишком рискованно! У меня в команде днем с огнем не сыщешь такого, кто отказался бы прибить мать родную на глазах у священника за такие денежки. Нет, правда, мой дорогой друг, приди в себя!