Круг Матарезе

– Очень хорошо, – похвалил Брэй. – Я положу ее на место, когда закончу, чтобы не беспокоить вас. Еще раз спасибо.

Он листал страницу за страницей, и перед ним вставала картина возвращения к жизни. С медицинской точки зрения Брэй был не в состоянии оценить проделанное, понять смелость эксперимента. Но итог был потрясающим, ведь «Скорая» доставила в больницу скорее труп Джошуа Эпплетона. Судороги, конвульсии, беспамятство, тяжелейшие ранения черепа и грудной клетки. Далее шло подробное описание мер и средств по спасению.

Битва врачей за жизнь, невероятные усилия медицинского персонала, – и произошло чудо. Через несколько недель организм сам начал бороться со смертью. На протяжении первого месяца постоянно работали два хирурга и восемь медсестер, сиделок, нянечек. Затем имена хирургов сменились: тех, первых, убрали – пришли новые с командой своих медсестер, менявшихся каждые сорок восемь часов. Скофилд отобрал пятнадцать имен, из них конкретно пять показались ему самыми важными.

Он поставил папку на место и вернулся к регистратурной стойке.

– Скажите, не могли бы вы сделать мне… скорее, нашему конгрессмену еще одно одолжение?

– Конечно, если я в состоянии…

– Я выписал имена, но мне необходимы небольшие уточнения. Ведь прошло, ни много ни мало, двадцать пять лет, и кое-кто, наверное, находится нынче в других местах. Мне бы очень не помешало узнать их теперешние адреса.

– Я, видимо, здесь ничем не помогу. Но я могу послать вас наверх, – сказала она, снимая телефонную трубку. – Там есть полная картотека. Они счастливые там, мерзавцы, – используют компьютеры!

– Еще раз считаю своим долгом напомнить вам о строгой конфиденциальности моего визита!

– Да не беспокойтесь вы! Даю слово. Моя подруга здесь всем заправляет!

Негр, служащий компьютерного центра, казалось, был недоволен тем, что его побеспокоили. Будучи студентом, он все свободное время занимался, потел над учебниками.

Он торопливо подобрал ключи и сказал:

– Вообще-то, ничего особенного, что вызвали меня. Просто у меня завтра экзамен, а с этими данными любой школяр сам справится.

– А какой экзамен? – спросил Брэй.

– Третичная передача.

Скофилд недоуменно взглянул на паренька.

– Однажды кто-то употребил это слово при мне, когда я был еще школьником. И я не знал, что значит «третичная».

– Третичная – «третьестепенная»… Вы, наверное, Гарвард закончили? Вот волынка! Я на Технологическом.

– Ну, что там у тебя на экране, – спросил Брэй в нетерпении, когда паренек ввел данные о первом хирурге.

– У меня все ясно, а вот у вас – ничего!

– Как это? – оторопел Брэй.

– Доброго доктора не существует. Во всяком случае, в этом заведении.

– Чушь какая-то! Он ведь упомянут в истории болезни Эпплетона.

– Ну, не знаю! У меня на экране: «Нет данных».

– Я кое-что понимаю в таких машинах. Они легко выдают ошибку в программе.

– Да, выдают то, что стерто как ошибка, точнее, как ошибочное. «Выдают» – в смысле «разоблачают».

– Ну что ж, давай второго!

– Про этого мы хоть знаем, что с ним случилось. Он умер здесь, на третьем этаже. Кровоизлияние в мозг. Не помогла ему его медицина, не доучился.

– Ты о чем это?

– Он умер в тридцать два года. Вот подлость – помереть в тридцать два!

– И с этим тоже нечто неординарное. А дата его смерти?

– Двадцать первое марта 1954 года.

– Эпплетона выписали тридцатого марта, – проговорил Брэй себе под нос. – Ну ладно, идем дальше. Вот имена трех медсестричек.

Компьютер выдал:

«Кэтрин Коннэли. Скончалась 26.3.54.

Элис Бонелли. Скончалась 26.3.54

Джэнет Драмонд. Скончалась 26.3.54».

Студент опустился на стул. Похоже, он был малый с головой.

– Видать, тут эпидемия была у них в том марте. Март – свирепый месяц, а двадцать шестое стало плохим днем для трех молоденьких девочек в белом.

– А причина смерти есть? Диагноз?

– Ничего! Мы можем только сделать вывод, что они не умерли при рождении.

– Но чтобы все три в один день!..

– Вот я и думаю… Стоп, надумал! Здесь есть один старый котяра, лет шестьсот тут служит. Следит за подсобкой первого этажа. Подождите, я позвоню ему. Может, он что помнит.

Студент поспешил к телефону и, когда его соединили со службами первого этажа, затараторил:

– Эй, Джимми! Тут один мой приятель у телефона, разыскивает сведения двадцатипятилетней давности, когда ты еще наводил ужас на целомудренных птичек. Как раз трех пташек это и касается. Джимми, ты, случаем, не помнишь, как они тут померли все три в один день в пятьдесят четвертом году?

– Три сразу? О да, я помню. Одна из них Кэтти Коннэли. Они утонули. Они катались на лодке, лодка перевернулась, ну и…

– В марте на лодке? – перехватил трубку Брэй.

– В том-то и штука, сэр. Вы ведь знаете, как бывает. На молоденьких всегда хотят полюбоваться сынки богатых. Их хлебом не корми, дай взглянуть на девчонку без всего. У них там была вечеринка, и кто-то предложил покататься на лодке…

– А кто-нибудь еще утонул?

– Конечно, нет. Такого не случается с ними. Я имею в виду, что богатенькие сынки обычно хорошо плавают. Ведь так?

– А где это произошло, не припомните?

– Да, я помню, сэр. На побережье в Маблихед.