Круг общения

Никита Алексеев и Лев Рубинштейн участвуют в акции группы «КД» «Появление», март 1976.

Л.Р.: Витя, дорогой. Я уж давно получил от тебя вопросы. Но тут такая анафемская жара, что я ВООБЩЕ не могу ничего делать – ни читать, ни писать, ни, что самое ужасное, думать. Давай чуть подождем, ладно? Обнимаю. Твой ЛР

27.07.2010

В.А.-Т.: Lev Semenovich, мы только что с острова, где отдыхали. В последнюю ночь мне приснилось, что я в испуге поднимаюсь по лестнице в каком-то пустом доме и, наконец, вхожу в квартиру, где двери всех комнат запечатаны. Вдруг появляется Камила (так она себя назвала) и приказывает мне лечь на пол под предлогом того, что у меня ноги в крови. А то, говорит, придет Спиридон и будет ужасная сцена. Я ложусь, а она выбегает за дверь и начинает с кем-то судачить. Мной овладевает страх, и я начинаю истошно кричать: «Камила, Камила, Камила!» Тут меня будит Рита, и мне приходит в голову, что Спиридон – это злой дух, т. е. Спирит. Как если бы про кого-то сказали, что «он Спирит» или «Спирит он», т. е. «Спиридон». Но как расшифровать имя Камила? Боюсь, что сон в руку, т. к. ты упорно не отвечаешь на мои вопросы.

27.07.2010

18.1

Леонид Соков, инсталляция на выставке «Damaged Utopia», Kunstlerwerkstadt Lotringer Strasse, Мюнхен, 1995.

Л.Р.: Во-во…

01.09.2010

В.А.-Т.: Лев Семеныч! Пока ты там изнывал от удушья, мы успели съездить в Армению, где проходила конференция, посвященная моей книге «The Museological Unconscious». Для нас это была возможность оплачиваемого путешествия в зазеркалье «генетической идентичности», учитывая, что мы оба наполовину армяне. Никаких эмоций, связанных с причастностью к генофонду, увы, не возникло, однако нам удалось поездить по разным любопытным местам и «полюбоваться» друг другом на фоне горы Арарат, озера Севан и развалин Звартнотс. Дай знать, если у тебя есть время ответить на мои вопросы, т. к. книга «Круг общения» уже готова, и мне бы хотелось прервать с ней связь как можно скорее (с глаз долой – из сердца вон). Беседа с тобой – единственное, что остается в подвешенном состоянии. В случае отсутствия настроения – оповести.

06.09.2010

Л.Р.: Витя, ужасно виноват перед тобой за свое молчание. Но что делать, если сначала в Москве творилась такая жара, что я вообще не мог ни о чем думать, кроме как о кондиционере. А потом уехал в Грузию (!), откуда вернулся только вчера. Не сердись, но в ближайшее время я вряд ли смогу ответить на твои вопросы – слишком много текущих дел навалилось. Уж обойдись без меня! Уверен, что книга от этого не пострадает. Или отложим на осень? С любовью, твой ЛР. 06.09.2010

В.А.-Т.: Лев, Лев, Лев. Видел тебя в Венеции на знамени святого Марка. Ты был неотразим и мог бы осчастливить каждого, для кого поиски утраченного времени – не пустой звук. В моем случае это не совсем так. Я, признаться, и сам не знаю, чего хочу. Пишу, потому что не могу не писать. Инерция? Дурная привычка? А как у тебя с этим делом? Неужели не надоело? Я всегда поражался тому, как некоторые из моих знакомых доводили себя до крайности, заканчивая очередную книгу на смертном одре. Впрочем, о чем это я? Надеюсь, увидимся в Москве. Что касается интервью, то есть две возможности: (1) «продолжить» его позднее;

(2) напечатать в виде уже существующей переписки по этому поводу. Последний вариант – вполне в духе твоих поэтических текстов и моего собственного блуждания вокруг да около. Как ты на это смотришь? Продолжение следует.

Ссылки

111

В. Агамов-Тупицын, М. Мастеркова-Тупицына. Москва – Нью-Йорк: Переписка Виктора Тупицына и Андрея Монастырского. WAM № 21, 2006, С. 132, 163. Письма от 10.09.1977 и 10.04.1980.

Леонид Соков: тени скульптур XX века

Если абстрагироваться от искусствоведческого или цехового арго, то скульптурный багаж Леонида Сокова 1970–1980-х годов можно воспринимать как искусство реконтекстуализации советского опыта в рамках постмодернизма (см. ил. 18.1). Этот вариант реконтекстуализации получил название «соц-арт» (художественное явление, возникшее в Москве в 1972 году благодаря усилиям концептуальных художников Комара и Меламида и живописца Эрика Булатова). В начале 1970-х годов соц-артистский проект привлек внимание нескольких скульпторов, включая Сокова, Бориса Орлова и Александра Косолапова. На протяжении многих лет некоторые из этих художников живут на Западе, продолжая (с беззаветным упрямством) уповать на легитимацию советской культурной идентичности по ту сторону геополитического шлагбаума, за пределами бывшего СССР. Урок, который они (бес)сознательно игнорируют, состоит в том, что при перемещении из российского контекста в западный упомянутая культурная идентичность чревата конфликтом, не поддающимся адекватной критериологической обработке. В текстах французского философа Ж.-Ф. Лиотара такого рода конфликт определяется как «распря» (diff erend).