Круги ада. Восставшие миры

— Я… не знаю. Голова кружится…

— О да, еще бы! После всего того, что ты перенесла.

Холодные пальцы схватили его руку.

— Ники. Эта луна. Она… стоит… чего-нибудь?

— Что?

— Деньги! — взвизгнула она, как раненое животное. — Стоит ли она денег?

«Какое это может иметь значение сейчас? — мелькнуло у него в голове. — Ее прежняя жизнь сделала ее алчной до денег, как я предполагаю, и…»

— Безусловно.

— Ты уверен? — настаивала она.

— Дорогая моя, — сказал он. — Если Леон Аммон не хотел бы стать самым богатым человеком во всей Империи, он бы не затратил так много сил на это дело.

Ее глаза закатились так, что Флэндри видел только белки. Она обмякла в его объятиях.

— Совсем ослабла, — пробормотал он и помог ей сесть. Встал и почесал в своей шевелюре:

— Компьютер, какие медицинские знания есть в твоих банках данных?

Очнувшись, Диана зарыдала. Она не скажет ему, почему. Сейчас она была так близка к истерическому состоянию! Она так измотана, так устала!

Компьютер обнаружил успокаивающее средство, которое Флэндри принес и попросил ее принять.

После следующего пробуждения Диана была спокойна, во всяком случае, так казалось, но по отношению к Флэндри она держалась настороженно. Она отвечала ему кратко и неохотно, словно давая понять, что не намерена говорить. Правда, от еды Диана не отказалась. Поев, она молча легла. Флэндри оставил ее одну.

Диана была более приветлива при следующем появлении Флэндри и почти вернулась в свое обычное состояние. Теперь они редко виделись, редко бывали вместе. Так продолжалось до тех пор, пока они вновь не оказались в космосе, не вернулись к обычному кругу обязанностей на корабле (который разомкнулся на Айрумкло — там же, где он и образовался). Большую часть времени Диана провела в постели, пока она выздоравливала, за ней ухаживали роботы.

К Флэндри вскоре вернулась его обычная сила, и он был по горло занят устройством дел на луне и обеспечением ремонта «Джейка». Флэндри пришлось тратить время и на «заметание некоторых следов». Он не хотел, чтобы его начальство поставило под сомнение запись в бортовом журнале о поломке осциллятора гиперсветового двигателя, ремонт которого отнял у него целых три недели.

* * *

Окоченевший Вэйленд остался далеко позади, и могучий Риджин, и огненный Мимир, одинокая ракета летела среди великолепия звезд.

Флэндри и Диана сидели в пультовой кабине управления ракетой, которая была единственным мало-мальски удобным помещением. Отдохнувший, сытый, чисто выбритый, даже слегка навеселе, он наслаждался и ароматом воздуха и ощущением силы земного притяжения, даже едва заметная пульсация машины доставляла ему удовольствие. Он закурил сигарету, похлопал Диану по руке и слегка улыбнулся — его радовала вновь рожденная миловидная Диана.

— Путешествие завершено, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы ты выразила свою благодарность способом, который ты знаешь лучше всего.

— Х-х-хорошо, — промурлыкала она. А через мгновение переспросила:

— Что ты говоришь, Ники?

— Гм?

— Я все еще не понимаю, что же происходило неправильно. Ты пытался объяснить раньше, но я была слишком ошеломлена, насколько я помню.

— Это очень просто, — сказал он, снова демонстрируя желание быть умным. — Как только я понял, что мы попались на шахматной игре, я усвоил и все остальное. Например, я вспомнил те радиомачты, которые были натянуты в дикой местности. Возможное их назначение, кроме направления роботов, — отводить атаки. Вот почему ожесточенность находившихся на местности машин была ограничена их собственным видом. Это другая игра, как ты видишь: с большими возможностями и с меньшей предсказуемостью, чем ходы в шахматы. Новые типы убийц производились время от времени, и их посылали для того, чтобы посмотреть, как они могут действовать против старых моделей. Наша ракета, а немного позже и мы сами были приняты за таких новых пришельцев; роботы не были снабжены информацией о человеке.

— Вот почему, когда мы попытались позвать на помощь…

— Ты имеешь в виду с вершины горы Девственниц? Хорошо, вероятно ни один из диких роботов не признал нашего сигнала из-за диапазона частот, в котором они действуют. И та часть оперативной памяти компьютера, которая работала на прием сигналов своих «детенышей», просто-напросто отфильтровывала мой голос. Получилось точно так же, как если бы ты или я не слышали звуков, будь мы чем-нибудь сильно заняты. Это не удивительно, если учесть, как много электростатических разрядов было в атмосфере Вэйленда.

Те мачты были сконструированы строго по назначению — для связи с роботами — для высокочастотных сигналов, которые несли цифровые сообщения. Это объясняет, почему они не среагировали на мой призыв на других частотах. Компьютер постоянно оставляет место в памяти для приема неожиданного сигнала, идущего на стандартной частоте. Но это предполагает, что, если люди вернутся, они будут спускаться вертикально и приземляться вблизи строений, как бывало раньше. Вот почему он не принял мер для детектирования радиосигнала, подаваемого человеком с любых других направлений.