Круги на песке

В эти годы бродил по германским дорогам
Доктор Фауст, впоследствии ставший легендой.
И была его жизнь лишь коротким прологом
К той, веками прославленной жизни, — посмертной.

Его первая жизнь протекала спокойно

И как будто бы даже совсем незаметно.
А вокруг полыхали пожары и войны,
Умирали бойцы и рождались легенды.

Но, уже пожилой, сорокапятилетний,

Согласуясь в делах не с душой, а с рассудком,
Доктор Фауст, впоследствии ставший легендой,
Не хотел совершать легендарных поступков.

Он служил своей чистой и мирной науке,

Созерцая парящие в небе светила.
Не давал он науке оружия в руки,
Чтоб не стала наука нечистою силой.

И когда поднимался народ за свободу,

Он стоял в стороне, согласуясь с законом.
Не за эти ль заслуги в грядущие годы
Его имя присвоили фаустпатронам?

Эти годы прошли. И в далекие дали

Убегает истории пестрая лента,
Где стоит, затерявшийся в самом начале,
Доктор Фауст, впоследствии ставший легендой.

Кривая вывезет — это как дважды два,
Вывезет из стыда, из страха и закоснелости.
Кривая истории порою слишком крива,
Но она неизбежно ведет к современности.

ГУМАНИСТЫ

Истинное и единственное наслаждение — наслаждение чистой совестью.

Эразм Роттердамский

Похвально всякое состязание в добродетели.

Ульрих фон Гуттен

Стучит,
Стучит,
Стучит
Калитка у Эразма.
Звучит,
Звучит,
Звучит
Одна и та же фраза, —
Уже не в первый раз
И всякий раз некстати:
«Впусти меня, Эразм,
Я Ульрих, твой приятель!»

Некстати этот друг,

Здесь дело пахнет риском.
Впусти его, а вдруг
Пожалуют паписты?
Вот будешь ты хорош!
Они шутить не любят.
И друга не спасешь
Тем, что тебя погубит.

Стучит,

Стучит,
Стучит
Калитка в старом доме.
Спешит,
Спешит,
Спешит
За Ульрихом погоня.
Видать, на этот раз
Его злодеи схватят.
Впусти его, Эразм,
Он Ульрих, твой приятель!

Но дружбы путь тернист,

И выдан был папистам
Великий гуманист
Великим гуманистом.
Смирил свой гордый дух
Мыслитель, тихо плача:
«Прости меня, мой друг!
Сейчас нельзя иначе!»

Обманчивы друзья,

А недруги — надежны.
Сейчас нельзя, нельзя!
Когда же будет можно?
Чтоб в этой жизни стать
Гуманным человеком,
Неужто нужно ждать
Семнадцатого века?

Стучит,

Стучит,
Стучит
Калитка — все напрасно.
Она надежный щит,
Когда вокруг опасно.
Глас жертвы — божий глас,
А жертва на пороге.
Как видно, ты, Эразм,
Совсем забыл о боге.

Эразм,

Эразм,
Эразм,
Какое вероломство!
Глас жертвы — божий глас,
Прости тебя, потомство!
Но время, как на грех,
Не делает нам скидки.
Уже который век
Стучит твоя калитка.

ВОЛЬНЫЙ ГОРОД НЮРНБЕРГ, XVI ВЕК