Круги на воде

Тем временем у костра что-то происходило. Ведьмы двигались, как сомнамбулы, уперев взгляды в пустоту перед собой, движения их были слаженными, красивыми. Окружив костровище, они клонились в танце, махали руками с зажатыми в них еловыми ветками, и что-то негромко напевали. Я старался расслышать, что они поют, сквозь шум крови в ушах, но никак не мог.

- Что они делают? - я поразился, каким хриплым и безжизненным стал голос.

- Давайте подойдём поближе, - предложил Алекс. - Терять-то вроде уже нечего.

И мы пошли.

Трава больно колола ноги, и посмотрев вниз, я понял, что никакая это не трава, а стальные острые шипы. Они впивались в подошвы кроссовок и не пускали.

Алекс шел ровно, гордо подняв голову - уж не знаю, каких это требовало от него сил. А вот Владимир прихрамывал, тяжело опираясь на плечо Чумаря.

Перед костровищем откуда-то взялся каменный высокий алтарь, и Гришка был извлечён из клетки и распят на нём, пушистым брюхом вверх.

Голову его захлестнули петлёй, как и все четыре лапы, притянув к земле. Хвост бессильно свешивался. Пасть пса была распахнута, глаза выкачены от страха. Но из горла рвался не бессильный скулёж, а яростный рык.

Перед алтарём стояла Антигона. Вуаль с неё сняли, лицо девчонки белело без единой кровинки, даже веснушки пропали. В руке она сжимала серп.

Рядом с ней стоял маг с головой оленя. Он тоже что-то пел, голос из-под маски звучал глухо и неразборчиво. Он взмахами рук направлял движения Антигоны.

Вот она занесла серп над впалым Гришкиным брюхом... Было видно, что девчонка сопротивляется. Она пыталась бороться, лицо её кривилось судорогой, но руки двигались неумолимо, опускаясь к незащищенному горлу оборотня.

- Освободи меня! - пел ведьмак-олень. Наконец-то мы подошли настолько близко, что стали различать слова.

- Освободи его, - вторили ведьмы хором.

Они покачивались из стороны в сторону, прикрыв глаза. На лицах женщин был экстаз.

- Освободи меня и служи мне! - кричал рогатый ведьмак.

- Освободи его и мы будем служить ему, - повторили ведьмы.

- Освобождённому покорится весь мир, - пел ведьмак.

- Освобождённому покоряемся мы, - вторили ведьмы.

- Отвори кровь во славу его! - взревел маг, взмахивая руками над головой Антигоны.

Лицо её исказила судорога, но серп неумолимо шел к Гришкиному горлу.

И тут Алекс оглушительно чихнул.

Звук серебряным колесом прокатился над головами ведьм, отразился от стоящего плотной стеной леса и вернулся.

Все замерли.

Глава 21

- И что? - достав белоснежный платок, Алекс приложил его к морщинистому лицу. - Даже "будь здоров" никто не скажет? - Набрав полную грудь воздуха, он чихнул ещё раз.

Да так, что у меня самого засвербело в носу...

Я не стал сопротивляться. Вдохнул, сколько было сил, и чихнул так, что мозги брызнули из глаз... Образно говоря.

За спиной словно бы рявкнула царь-пушка. Это чихнул Владимир.

- И я! И я горазд, - обрадовался Чумарь и чихнул так звонко, что у меня заложило уши.

Не зря говорят: чих - это маленькая смерть. И если кто чихать надумает, остальные непременно втянутся. Так и полягут вповалку...

После чиха в голове прояснилось. Ушел серый муторный туман, спала пелена с глаз. Я почувствовал могучий толчок в груди, и даже испугался... А потом понял, что это пробудилось сердце. Стукануло раз, другой, сбилось... И застучало в ровном ритме, разгоняя кровь по венам и заставляя чувствовать себя живым.

Алекс продолжал чихать, как из пулемёта. Владимир вторил ему ближней пушечной канонадой, Чумарь поддерживал артиллерийским огнём.

А я вдруг ощутил жжение в руках. Оно началось от самых плеч, спустилось к запястьям, подожгло ладони, запузырилось в пальцах. Я понял, что если вот сейчас, сию секунду, не выпущу его на волю, то вспыхну, как факел.

Краем глаза я заметил пылающие глаза инока-Рогача, его посох, направленный прямо мне в голову, и сложив пальцы перед грудью, с долгим выдохом отправил весь накопленный жар... В череп на навершье креста.

Из пустых глазниц вырвалось пламя, от них занялся и сам крест. Листья плюща начали жухнуть и сворачиваться от жара.

Огонь охватил череп целиком, и тот покрылся копотью, почернел и лопнул с громким костяным треском.

Вся накопленная энергия высвободилась в единый миг, и разошлась огненным кругом.

Меня словно толкнуло в грудь большой горячей ладонью. От неожиданности я сел на пятую точку, больно стукнувшись копчиком. Чумарь повалился рядом.

А вот дознаватели устояли. Раскинув руки, они стояли рядом в огненном вихре, их тела казались чёрными, а вокруг сияла корона пламени...

Ведьмы полегли. В своих тонких ночнушках, простоволосые, они напоминали выброшенных на берег русалок.

Но глянув на Рогача, я перестал дышать. Сердце ухнуло в район мочевого пузыря и сплясало на нём джигу. Не стану говорить, каких усилий мне стоило не осрамиться...