Круглый дом

На полдороге домой, подгоняемый дующим мне в спину ветром и держа под мышкой замороженный кирпичик фирменного бананового кекса в фольге, я, разумеется, догадался, что этот шурупчик – от разобранного ружья. Ветер помогал мне удерживать равновесие, поэтому мне не пришлось останавливаться и слезать с велика или даже держаться за руль обеими руками. Я выудил шурупчик из кармана и со всего размаха зашвырнул в придорожную канаву.

* * *

На сей раз это была бутылка дешевого виски «Капитан Джек», которую Энгус стащил у бойфренда матери, заодно прихватив пригоршню таблеток валиума и несколько банок пива «Блатц» из холодильника. Мы пристроились под деревьями на самом краю безлюдной стройплощадки. После того как ленивые бульдозеры и юркие погрузчики закончили месить грязь, мы стали здесь полноправными хозяевами. В иные дни они оставляли нетронутыми только следы от шин наших великов, а в другие дни полностью укатывали местность, уничтожая все следы нашего пребывания. Мы понятия не имели, что тут хотели построить. Но горы вырытого грунта никуда не девались.

– Федеральный проект, – веско проговорил Зак.

Каппи запил пивом таблетку, смял пустую пивную банку, лег на спину и уставился на листву. Солнце золотило деревья.

– Наступило мое любимое время суток, – объявил он, вытащил из кармана ковбойской рубашки небольшую фотографию Зелии и положили себе на лоб.

– Шшш, – зашептал Энгус, – они общаются!

– Я тоже по тебе скучаю, детка! – сказал Каппи после паузы. Он вернул фотку в карман, застегнул его на перламутровую кнопочку и похлопал себя по сердцу.

– Красивая любовь, – заметил я, прилег на бок и склонил голову к земле. И тут меня слегка вырвало. Я торопливо забросал блевотину землей, так что никто ничего не заметил. Я пробормотал, что и сам не отказался бы от красивой любви.

Каппи передал мне брошюрку.

– Ее последнее послание, брат.

Брошюрка была посвящена экстазу. Это и было ее посланием. Каппи улыбнулся, глядя в небо.

Я вытаращился на брошюрку и несколько раз прочитал текст, пытаясь вникнуть в его смысл.

– Экстаз, ага, ясное дело! – бросил Зак.

– Да не тот экстаз, о котором ты подумал, – произнес Каппи. – Это воспарение души во время мессы. Только некоторые люди способны так воспарять. Но такое может происходить только с католиками, поэтому семья Зелии думает обратиться в католичество, пока не настал день скорби. И она хочет, чтобы я принял католичество вместе с ними, и тогда наши души вместе испытают экстаз.

– Они взбегут по лестнице в небо, – хохотнул Зак.

– Испытают блаженство все вместе, – добавил я. – Все вместе.

Тут мои мысли побежали по кругу, и я произнес эти слова раз пятьдесят, пока не заставил себя перестать повторять одно и то же.

– Вряд ли вам двоим это удастся, – лениво протянул Энгус. – Вы, ребята, не сможете это испытать, запятнав свои души таким смертным грехом.

Такое было впечатление, что мне голову пронзила сосулька. В наших разговорах эта тема ни разу не возникала. Мы не обсуждали смерть Ларка. Мне стало зябко. Я сохранял ясный ум, но все тело обмякло и перестало меня слушаться. Вмешался Каппи и, как всегда, вытопил из меня весь страх.

– Суперстар, – обратился он к Энгусу, протянув тому руку. Энгус схватил ее и по-братски пожал. – Истина в том, что никому из нас это не суждено. Этого достойны лишь те, кто трезв как стеклышко.

– Всю жизнь? – спросил Энгус.

– Всю жизнь, Суперстар, – кивнул Каппи. – И ты не можешь сбиться с пути истинного даже один раз.

– Ах, – горестно вздохнул Энгус. – Значит, мы замараны. Вся моя семья замарана. Никакого экстаза!

– А на фига нам экстаз, – заметил Зак. – Мы можем исповедаться. Рассказать о своих грехах священнику, и он нас отмажет.

– Я так и поступил, – сказал Каппи. – Но священник чуть не начистил мне табло.

Мы захохотали и в очередной раз обсудили марафон Каппи. Потом разом умолкли и стали смотреть на шелестящие листья.

– Зелия, наверное, исповедалась дома, – помолчав, рассудил Каппи. – Зелия, наверное, очистила свою душу.

– Если только она не забеременела, – я вовсе не собирался сказануть такое, но не смог удержаться и процитировал «Звездный путь»: «Люк, при такой скорости ты надеешься успеть вовремя выскочить?»

– Если бы я не успел, – сказал Каппи, – и она бы залетела, мы могли бы пожениться.

– Тебе же только тринадцать лет, – напомнил я.

– Зелия сказала, столько же было Ромео и Джульетте.

– Ненавижу этот фильмец, – бросил Зак.

Энгус уже спал, и его мерное сиплое дыхание напоминало зудение цикады.

Еда! Опять мой голос. Но все спали. Через какое-то время я встал, потому что кто-то стонал во сне. Каппи. Он плакал, горестно, потом испуганно, потом закричал: «Пожалуйста, не надо!» Я потряс его за плечо, и он нырнул в другой сон. Я наблюдал за ним до тех пор, пока он вроде не успокоился.

Я оставил его спать, а сам, вихляясь из стороны в сторону, поехал на велике домой. Когда я добрался до нашего двора, лежбище Перл в кустах показалась мне таким уютным, что я заполз под темную листву, улегся рядом с ней и проспал там до захода солнца. Я проснулся и с тревожным чувством подошел к двери кухни.