Читаем Круглый дом полностью

– Мне нужно лекарство, – произнес я вслух, имея в виду снадобье оджибве. В старину шаманы умели расправляться со снами, так уверял Мушум. Но его дух сейчас был далеко, пытаясь стряхнуть с себя старческое тело на раскладушке под окном. Другим известным мне человеком с шаманскими способностями была бабушка Тандер. Возможно, она могла бы нам посоветовать, что делать. Но мы бы, конечно, не стали углубляться в детали или рассказывать ей, что произошло. Нам просто нужен был ее совет относительно этих снов. И потом я вдруг вспомнил – ну кто бы мог подумать! – о Баггере Пурье. Наверное, потому, что когда я в последний раз думал о бабушке Тандер, я послал его к ней – и это было сразу после того, как Баггер угнал мой велик. Он что-то говорил про сон. Я сел в кровати. Он хотел понять, не приснилось ли ему то, что он видел. И тут реальность моего сна, который неотступно меня преследовал, и пьяное наваждение Баггера слились воедино. Что же он видел? Я сыграл на голоде Баггера и заставил его повернуть назад, чтобы отнять у него свой велик. Но я так и не спросил, что же он видел. Я встал, оделся, что-то перехватил и выбежал из дома.

Если вам нужно найти Баггера, то начинать поиски следует с определенных мест – прежде всего, с бара «Мертвый Кастер». Я потратил все утро на его поиски, расспросил всех и каждого, но никто не знал, где он. Наконец я отправился на почту. Как выяснилось, вот куда надо было пойти с самого начала. Я об этом даже не подумал: ведь у бедняги Баггера не было домашнего адреса.

– Он в больнице, – сообщила мне Линда. – Ведь так? – обернувшись, спросила она у миссис Нанапуш. Та сидела в помещении за простенком и сортировала письма. – Он сломал стопу, когда пытался своровать ящик пива. Уронил его себе на ногу. Так что теперь он прикован к койке, и его сестры говорят, это был своего рода дар свыше – может, теперь он перестанет пить.

Я поехал в больницу проведать Баггера. Он лежал в палате с еще тремя мужиками. Нога у него была в гипсе и подвешена на вытяжке. Правда, я не совсем понял, зачем нужна эта вытяжка – то ли для лечения сломанной стопы, то ли чтобы его самого держать на привязи.

– Мальчик мой! – Он обрадовался при виде меня. – Ты принес мне глоточек?

– Нет.

Его воодушевленное лицо исказила обиженная гримаса.

– Я пришел кое-что спросить.

– Ни букетика, – сварливо захныкал он, – ни даже блинка.

– Ты хочешь блинов?

– Мне привиделись блины. Виски и пауки. Блины и ящерки. Блины – единственная приятная вещь, которую я вижу. Но тут старика кормят одной овсянкой. Кофе и овсянка. Скромный такой завтрак.

– И тостов не дают?

– Дали бы, коли б я захотел. Но я прошу у них блинов, – Баггер бросил на меня свирепый взгляд. – Я требую блинов!

– У меня к тебе вопрос.

– Задавай! Я отвечу, если ты дашь мне блин!

– О’кей.

– И виски! – Он подался вперед и заговорил заговорщицким шепотом: – Принеси мне глоточек. Но только чтоб другие не знали. Спрячь бутылку под рубашку.

– Ладно.

Баггер откинулся на подушку и стал выжидательно глядеть на меня.

– Помнишь, ты стащил мой велик?

Его лицо помрачнело. Я говорил медленно, делая паузу после каждой фразы, а он кивал.

– Ты сидел перед входом в закусочную «Здоровяка Эла». Ты сел на мой велик и поехал. Я спросил, куда ты собрался. А ты сказал, что тебе нужно проверить: то, что ты видел, не сон ли это.

Тут лицо Баггера просияло.

– Теперь вспомнил?

– Нет!

Я описывал эту сцену раз пять или шесть, прежде чем мозг Баггера смог прокрутить события назад, и из недавнего прошлого начало что-то смутно проступать. Он так напряженно сосредоточился, что я даже услышал скрип шестеренок в его черепе. По мере того как он собирался с мыслями, выражение его лица менялось, но так замедленно, что я нетерпеливо замотал головой, отвернулся, потом снова повернулся к нему и только тогда заметил, что он окаменел. Он пялился на что-то невидимое на простыне. Я решил, что у него галлюцинация – но явно не блины, что вызвало бы у него прилив радости, а рептилия или насекомое. Но тут его взгляд стал жалостливым, и он воскликнул:

– Бедная девочка!

– Какая девочка?

– Бедная девочка!

И он зарыдал, давясь сухими всхлипываниями. Он оплакивал ее. И бормотал что-то про стройку. И тут до меня дошло. Майла – на стройплощадке, под слоем грунта. У меня перед глазами встала картина: мы носимся на великах взад-вперед по строительной грязи, а она там, под землей. Ошеломленный, я поднялся со стула.

Я теперь точно знал, что Баггер видел Майлу Вулфскин. Видел ее труп. И даже если бы мы не убили Ларка, он все равно бы получил пожизненное. Я ездил вокруг больницы, думая пойти в полицию, но потом опомнился. Я же не мог даже намекнуть полиции, что меня заботит судьба Майлы. Мне и Каппи нужно было как можно скорее пропасть с их радара. Исчезнуть. Я никому не мог об этом рассказать. Я даже не хотел знать то, что мне стало известно. Самое лучшее для меня – обо всем забыть. А потом всю оставшуюся жизнь стараться не думать о том, как бы все могло повернуться, если бы я решил действовать по указке сна Баггера.

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные хиты: Коллекция

Время свинга
Время свинга

Делает ли происхождение человека от рождения ущербным, уменьшая его шансы на личное счастье? Этот вопрос в центре романа Зэди Смит, одного из самых известных британских писателей нового поколения.«Время свинга» — история личного краха, описанная выпукло, талантливо, с полным пониманием законов общества и тонкостей человеческой психологии. Героиня романа, проницательная, рефлексирующая, образованная девушка, спасаясь от скрытого расизма и неблагополучной жизни, разрывает с домом и бежит в мир поп-культуры, загоняя себя в ловушку, о существовании которой она даже не догадывается.Смит тем самым говорит: в мире не на что положиться, даже семья и близкие не дают опоры. Человек остается один с самим собой, и, какой бы он выбор ни сделал, это не принесет счастья и удовлетворения. За меланхоличным письмом автора кроется бездна отчаяния.

Зэди Смит

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза