Круглый год

Вл. Архангельский

Кай Е. Всем хорошо!

ВСЕМ ХОРОШО!

Всем хорошо,
Если мир на земле:
И людям,
И птицам,
И даже пчеле...

Раннее утро.

Скрипит коростель.
В клевер зарылся
Ликующий шмель.

Сделал свой первый

Неловкий шажок
Рыжий лосёнок
У маминых ног.

В луже болотной

Среди камыша
Лягушка
От счастья
Сидит не дыша.

Песню кузнечик

Завёл в ковыле...
Как хорошо,
Если мир на земле!
Е. Кай

Бочарников В. Пласт

ПЛАСТ

Раньше Васятки Берёзина пришёл я в поле, чтобы поглядеть, как широкоплечий, с могучей грудью и руками богатыря тракторист поднимет первый пласт.

Тракторный гул накатывался со стороны деревни, и как бы пропущенные через него глуше слышались трели жаворонков; чибис то взмывал высоко-высоко в голубое небо и широко плескал своими крыльями, то складывал их и комом, отвесно, падал к земле, но у самой жёсткой, прошлогодней стерни успевал-таки развернуть крылья и крикнуть: «Чьи вы, нивы?.. Чьи вы, нивы?..» — и опять торопился в вышину, беспредельно залитую солнцем.

Васятка вывел свой трактор на исходную позицию и, чуть помешкав — кто же из трактористов и вообще людей деревенских не волнуется перед первым пластом! — двинулся вперёд. Взревел дизель, резиновые рубцы колёс обернулись раз, обернулись два, и четырёхлемешный плуг напористо вошёл в землю и вывернул первый пласт. Вернее, четыре пласта. Четыре чёрных, только что поднятых крутых волны. Васятка выглянул из кабины, кепкой вытер лоб. Он увидел пласты и уловил хмельной запах свежей земли, солнца, металла. Все запахи смешались, сгустились и сразу породнили его, хлебопашца, с землёй.

Что он чувствовал? Радость и нетерпение — ведь разлука между ними была такой долгой. А может, он понимал сердцем, руками, двигавшими рычаги машины, всем своим существом, что пашет не просто поле, не просто землю, а земной шар, пашет на виду у всех людей, чтобы дать жизнь, и радость, и счастье. Тут будешь стараться! Крайний пласт лёг на носки моих кирзовых сапог, как в живую воду окунулся я в запахи пашни.

— При-вет! С почином! — крикнул я.

Но Василий не остановился, не сбавил ход — видно, не слыхал. Он жил первым пластом. Чтобы помнить его долго-долго, чтобы снился, чтобы звал к работе.

В. Бочарников

Бахревский В. Мама и солнце

МАМА И СОЛНЦЕ

Проснулись глаза —
Я встаю.
Мне не трудно.
— Мама и солнце,
Доброе утро!

А на пороге

Весёлый олень,
Друг быстроногий
По имени День.

Скачем и прыгаем,

Плаваем, пляшем,
Дождик прольётся —
Нам дождик не страшен.

Тёплые лужи,

Ноги босые,
Заросли трав
И чащобы лесные.
Тал, мать-и-мачеха,
Ряска и хвощ.

А дома нас ждёт

Удивительный борщ.
— Спасибо, мама!
День-дилли-день,
Длинноногая тень,
Что пригорюнился,
Друг мой олень?

Что ты услышал?

Чей это рог?
Вздрогнул и мчит
Без пути, без дорог.

Вечер — не вечен,

Любит он сказки.
Сны к нему в гости
Летят на салазках.

Землю покачивают поезда

— Что это, мама?
— Упала звезда.
Спи.
Утро вечера мудренее.
В. Бахревский

Дмитриев Ю. Парничок под снегом

ПАРНИЧОК ПОД СНЕГОМ

В лесу ещё пусто, голо, ещё почти повсюду лежит снег, но весна уже пришла! Это чувствуется во всём и даже в том, что появились уже первые цветы. Точнее, первый цветок. Там, где посильнее пригревает солнышко и где сошёл уже снег, на серой или бурой земле сверкают, как маленькие яркие лампочки, жёлтые цветочки мать-и-мачехи. Они немножко похожи на цветки одуванчика — такие же жёлтенькие, только гораздо меньше. Поэтому и не спутаешь их с одуванчиком. Не спутаешь ещё и потому, что у одуванчика сначала появляются листья, а потом уж цветочки, у мать-и-мачехи же — наоборот: сначала цветочки, а потом уж листья. Хотя название это растение получило как раз благодаря листьям. Верхняя часть листа у мать-и-мачехи гладкая и всегда прохладная. Приложишь к щеке — холодновато. Это — мачеха, говорили раньше в народе. А нижняя сторона листа покрыта мягким пушком и всегда тёплая — это родная мать. И хоть мачеха вовсе не обязательно бывает злая и холодная, так уж издавна повелось думать и говорить. Поэтому так и назвали это растение.