Круглый год с литературой. Квартал первый

Красиво мальчики играют
В войну, прошедшую давно:
Кричат, куражатся, стреляют,
Рейхстаг штурмуют, как в кино.
Я тоже в канувшие лета
В войну такую же играл —
Рубал, стрелял из пистолета
И города и веси брал.
Прошли забавы и гулянки,
Мои погодки подросли:
Пропели трубы марш «Славянки»,
И нас по тракту повезли.
Мы шли в атаку на ученье,
Кричали гулкое «ура!..»
Была учёба в ополченье
Как повзрослевшая игра.
Когда ж сошлись стеной на стенку,
Металл куроча о металл,
Земляк сердешный Сеня, Сенька…
Упал и больше не вставал.
А где-то втайне нам казалось,
Что всё закончится игрой.
От роты горсточка осталась
В бою под Лысою горой.
Ах, Сеня, Сенька… Сеня, друг мой!
Видать, каюк твои дела.
Такая кроха, пуля-дура,
А жизнь огромную взяла!
Ну как же можно, как тут можно?…
И у-ух!.. – снаряд по блиндажу,
Взрывной волной на землю брошен,
В пыли клубящейся лежу.
Ещё вчера, призвав нас к норме,
Вещал Карпенко, старшина:
– Теперь вы все в защитной форме,
Война, не игрище… – война! —
Свою отковывая ярость,
Крепчала воинская рать,
Да так, что мальчикам досталось
На всё столетье нас играть.

Ну, о каком «Пушкине» тут можно говорить? «Видать, каюк твои дела» – это после того, как сказано: «Упал и больше не вставал»! Зачем же это предположительное «видать»? А рифма: «друг мой-дура»? Вряд ли Пушкин или Шевченко соблазнились бы такой!

Понятно, почему предисловия к книгам Варравы писали Н. Доризо, В. Фирсов, И. Стаднюк. Они, ясное дело, могли называть Варраву, скончавшегося 13 апреля 2005 года, «Пушкиным». Доризо, например, и самого себя Пушкиным называл.

6 ФЕВРАЛЯ

Мы дружили с Толей Рубиновым – с Анатолием Захаровичем Рубиновым (родился 6 февраля 1924 года), моим коллегой по «Литературной газете».

Мне кажется, что представлять его до сих пор не нужно.

Живо ещё поколение наших читателей шестнадцатиполосной «Литературной газеты». То есть, нас – зачинателей этой газеты, осталось уже мало. Всё-таки 1967 год! Но живы те, кто читал газету в восьмидесятых, девяностых. А там каждая статья Рубинова была подарком читателям.

Что его любили, свидетельствую: был несколько раз на выездных заседаниях редакции газеты и видел, что творилось с залом, когда только объявляли: «Анатолий Рубинов».

Зал часто вставал и бурно приветствовал Толю, который смущённо разглаживал листы той статьи, которая ещё не напечатана и которую он сейчас собирается прочитать.

Но так же, как любила Рубинова читательская аудитория, так ненавидела Рубинова и номенклатурная чиновничья братья: с той же страстью.

Последняя книга, которую подарил мне Толя, была выпущена издательством «Новая газета» (2009). И понятно! «Литературная газета», полностью поменявшая свой облик при Юрии Полякове, печатать книгу Рубинова бы не стала.

Хотя допускаю, что, где-нибудь вспоминая старую «Литературку», Поляков о Рубинове пишет хорошо. Знает, что покойник (Рубинов скончался 9 мая 1909 года) ему не ответит. А ответил бы, если был бы жив. И очень нелестно для Полякова.

* * *

Морис Романович Слободской, конечно, более всего знаменит тем, что это они с Яковым Костюковским написали для Л. Гайдая сценарии трёх самых выдающихся его фильмов «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница» и «Бриллиантовая рука».

Но на фронте Слободской написал «Новые похождения бравого солдата Швейка», которыми зачитывались бойцы.

А в соавторстве с В.А. Дыховичным Слободской написал немало искромётных пьес «Человек с того света», «Воскресенье в понедельник», «200 тысяч на мелкие расходы», «Ничего подобного», «Женский монастырь». Написали соавторы массу сатирических стихов, фельетонов. Они писали для пародийного театра «Синяя птичка», для Московского театра миниатюр, Театра эстрады. Я-то помню их «Кляксы», которые исполняли Миронова и Менакер. Помню их чудесный водевиль (к соавторам присоединились В. Масс и М. Червинский) «Гурий Львович Синичкин», поставленный в ленинградском театре комедии.

Морис Романович умер 6 февраля 1991 года (родился 12 декабря 1913). Хорошую оставил по себе память.

7 ФЕВРАЛЯ