Круглый год с литературой. Квартал третий

Не получилось у Козловского, скончавшегося 1 июля 2001 года, быть оригинальным поэтом.

* * *

Однажды Ярослав Смеляков открыл свой почтовый ящик и прочитал: «Пишет Вам неизвестная личность, не знавшая Вас во времена жизни моего сына Бори Корнилова, который, как мне известно, был близким Вам другом».

Вот что он ответил на это письмо:

Где-то там, среди холмов дубравных,
В тех краях, где соловьёв не счесть,
В городе Семёнове неславном
Улица Учительская есть.
Там-то вот, как ей и подобает,
С пенсией, как мать и как жена,
Век свой одиноко коротает
Бедная старушечка одна.
Вечером, небрежно и устало,
Я открыл оттуда письмецо,
И опять, как в детстве, запылало
Бледное недоброе лицо.
Кровь моя опять заговорила,
Будто старый узник под замком.
Был ты мне, товарищ мой Корнилов,
Чуть ли не единственным дружком.
Мир шагал навстречу двум поэтам,
Распрекрасный с маковки до пят.
Впрочем, я писал уже об этом,
Пусть меня читатели простят.
Получил письмо я от старушки
И теперь не знаю, как мне быть:
Может быть, пальнуть из главной пушки
Или заседанье отменить?
Не могу проникнуть в эту тайну,
Не владею почерком своим.
Как мне объяснить ей, что случайно
Мы местами поменялись с ним?
Поменялись как, не знаем сами,
Виноватить в этом нас нельзя -
Так же, как нательными крестами
Пьяные меняются друзья.
Он бы стал сейчас лауреатом,
Я б лежал в могилке без наград.
Я-то перед ним не виноватый,
Он-то предо мной не виноват.

А ещё прежде он, вспоминая о своём друге: «А был вторым поэт Борис Корнилов…», вспомнил и ещё одного, отводя себе роль третьего: «А первым был поэт Васильев Пашка, / златоволосый хищник ножевой – / не маргариткой / вышита рубашка, / а крестиком – почти за упокой».

Вообще-то, как мне рассказывали, их было четверо. Четвёртым арестованным по тому же делу был поэт Сергей Поделков, которого я очень часто встречал, когда «Литературная газета» находилась на Цветном бульваре. Там же располагалась и «Литературная Россия», а Поделков был её членом редколлегии по разделу поэзии.

Поделков рассказывал, как помогал он родственникам расстрелянных Бориса Корнилова и Павла Васильева добиться реабилитации поэтов, как потом пробивал в печать их стихи. Но Ярослав Смеляков проходил мимо Поделкова, не раскланиваясь и не замечая. Однажды мы сидели в ЦДЛ с Володей Соколовым и Женей Храмовым. К нам подсел Смеляков. А через некоторое время Женя заговорил с проходящим по залу Поделковым, подвинул ему стул. Ярослав резко встал и зашагал прочь. «Ты чего, Ярочка?» – бросились мы с Соколовым вслед. «С гнидами сидеть не буду», – не оборачиваясь, бросил Смеляков. Поделков ушёл, и мы едва уговорили Смелякова вернуться к столу. О Поделкове он не вспоминал.

Но двух своих товарищей любил нежно. Особенно Бориса Васильева.

Конечно, он прав. Всё могло случиться иначе в этой лотерее НКВД. Могли расстрелять и его, Смелякова. А Корнилова после многолетних отсидок выпустить и даже увенчать Госпремией. Но лауреатом стал Смеляков, а в могилку без наград лёг Корнилов.

Борис Петрович Корнилов родился 29 июля 1907 года. Быстро заявил о себе как о талантливейшем молодом поэте России. Писал много. Стихи, поэмы, от которых веяло свежестью.

Ещё за год до ареста, в 1936-м писал удивительное, жизнеутверждающее: