Круглый год с литературой. Квартал третий

Совершенно потерялся в эти дни Фёдор Аркадьевич. Сидел мрачный, перестал вникать в дела отдела, читал приносимые ему на подпись материалы, криво усмехаясь: «При Чаковском, – спрашивал он, – это могло бы быть напечатано?» Но всё послушно подписывал.

Чаковского он пересидел недолго. Через некоторое время после того, как новый главный редактор Бурлацкий прогнал Изюмова и Селиванову, Фёдора Аркадьевича вызвал Кривицкий и объявил, что Бурлацкий и его, Фёдора Аркадьевича, просит подать заявление об уходе. Он, конечно, подал. Прожил ещё долго. Умер в 2007-м

* * *

Однажды уже при Горбачёве в «Литературную газету», где я работал, пришло письмо. Мне его показал Андрей Мальгин, только что пришедший к нам в отдел литературоведения.

Письмо писала дочь некоего А.А. Боде, обрусевшего немца, сочинившего ещё во время Первой Мировой войны стихи «Вставай, страна огромная! / Иди на смертный бой / С германской силой тёмною / С тевтонскою ордой». Стихи были длинными, я их не запомнил. Дочь писала, что отец безуспешно пытался их напечатать, а в 41-м, перед войной отправил их на отзыв Лебедеву-Кумачу, чтобы тот помог с публикацией. Кажется, в письме была ещё и нотная страничка: тот же Боде (или кто-то другой?) положили стихи на музыку.

Каково же было состояние дочери, когда по радио исполнили слегка подправленную песню отца, объявив, что слова её принадлежат Василию Ивановичу Лебедеву-Кумачу, а музыка – композитору Григорию Александрову.

Ясно, что ни во время войны, ни после при Сталине дочь об авторстве отца не заикалась. Я вообще не помню, откуда она писала: не была ли как немка депортирована во время войны?

Мы с Мальгиным взялись проталкивать это письмо. Но его «патриотическая» заведующая Селиванова нашла, что оно опорочивает священное советское понятие и наш общий куратор – зам главного Кривицкий с ней согласился.

Однако время было непредсказуемое. Мальгин ушёл из «Литгазеты» в «Неделю», а оттуда избрался Народным депутатом Москвы и возглавил только что созданный литературно-художественный журнал Моссовета «Столица».

Теперь уже никто не мог бы запретить Мальгину напечатать это письмо. И он его напечатал.

И тут выяснилось, что обвинения в плагиате Лебедева-Кумача раздавались и прежде.

В частности, доктор искусствоведения, профессор истории музыки Московской консерватории Е.М. Левашов приводил примеры плагиата Лебедева-Кумача в своей работе «Судьба песни. Заключение эксперта». Приведя примеры неоднократного плагиата Кумача у разных песенников, Левашов сообщает, что после официальной жалобы одного из тех, у кого украл строфу Лебедев-Кумач, Фадеев даже созвал пленум, на котором обсуждалось 12 случаев плагиата Кумача, но по звонку «сверху» дело спустили на тормозах. Есть о кумачёвском плагиате и в «Книге прощаний» Юрия Олеши, изданной в 1999 году «Вагриусом». Вот – из записи, датированной 1939 годом: «Позавчера в Клубе писателей Фадеев разгромил Лебедева-Кумача. Сенсационное настроение в зале. Фадеев приводил строчки, говорящие о плагиате, причем плагиат сделан у третьесортного поэта и украдены ужасные строчки о каких-то ножках-невидимках. В публике крики: позор!… (обратите внимание на сноску, она перешла из той же книги при цитировании)». А Левашов тоже утверждал, что Лебедев-Кумач приписал себе песню Боде. Да и авторство Александрова ставил под сомнение: музыка была прислана тем же Боде.

В конце концов, точку под этим делом поставил в 1988 году Мещанский муниципальный суд, который рассмотрел иск внучки Лебедева-Кумача. «Текст песни принадлежит Лебедеву-Кумачу», – заявил суд, отказавшийся учесть мнения экспертов.

Ну, если уже тогда мнения авторитетных экспертов ничего не значили для судьи, то сейчас это будет подтверждено и подавно. Дело о плагиате легло на полку до лучших времён!

А главное, совершенно непонятно, для чего Лебедеву-Кумачу, родившемуся 5 августа 1898 года, было воровать строчки? Избранный депутатом Верховного Совета СССР он каждую свою речь произносил в стихах. Писать их для него труда не составляло. В мае 1941 года критик журнала «Октябрь» писал о нём, что тот, «как никто из советских поэтов, передаёт песенной строкой чувство молодости, присущее людям сталинской эпохи. Его бесспорной заслугой является создание жанра весёлой, жизнерадостной песни. Бодростью, молодостью веет от каждой её строки». И это было правдой.