Круглый год с литературой. Квартал второй

– Да, – ответила она. – Но руководство считает, что бюсты установлены не погибшим, а героям Советского Союза. Героев было 28.

Кривицкий в «Красной Звезде» утверждал, что поначалу панфиловцев было 29. Но один струсил и несколько однополчан, не сговариваясь, выстрелили в него. Чего, как потом выяснилось, не было.

Да и с теми, кто выжил, всё не так оказалось просто. Иван Добробабин попал в плен, а потом служил у немцев в Харьковской области начальником полиции, за что угодил в советский лагерь. Живы остались Илларион Васильев, Григорий Шемякин, Иван Шадрин, Даниил Кужебергенов. Последнего, прочитав очерк А. Кривицкого, который заставил Даниила Кужебергенова погибнуть раньше других, идя навстречу танкам и не страшась смерти, воспел Н. Тихонов в мгновенно сочинённой им поэме «Слово о 28 гвардейцах»:

Стоит на страже под Москвою
Кужебергенов Даниил,
Клянусь своею головою
Сражаться до последних сил!

Однако этой клятвы Д. Кужебергенов не сдержал. Он сдался в плен. И те, кто готовил указ о героях, успели проинформировать вышестоящих об ошибочном включении в него Даниила. Вместо него в указ включили другого Кужебергенова – Аскара. Но, как ни искали историки, Аскара в рядах панфиловской дивизии они не нашли: герой оказался подпоручиком Киже!

(Не дожил Кривицкий до недавно обнародованных архивов, из которых следует, что байка о 28 героях-панфиловцах им попросту выдумана. Оказывается, вообще не было такого подвига под Москвой!)

Любопытно, что подлинные эти факты стали очень скоро известны военной прокуратуре, которая положила документы на стол Жданову. Жданов доложил Сталину, но возмущения от главковерха не услышал. «Оставим всё как есть, – сказал Сталин. – Люди знают об этом подвиге, и не надо их разочаровывать». Так же впоследствии рассудил и Брежнев.

Эмиль много прожил (он умер 28 мая 2008 года). Он написал много статей и книг. Но в памяти людей останется своей статьёй «Легенды и факты», которая пережила автора. Ничего для него обидного. Так остаются не в истории литературы, а в самой литературе авторы одного рассказа, одного стихотворения…

* * *

28 мая 1962 года в Санкт-Петербурге в возрасте сорока лет скончался Лев Александрович Мей (родился 13 февраля 1822 года), русский поэт, переводчик Байрона, Шиллера, Гейне, Беранже, Шевченко, Мицкевича. Даже «Слова о полку Игореве», хотя, как свидетельствовал мой старший товарищ Бенедикт Сарнов, ссылаясь на своего учителя Сергея Константиновича Шамбинаго, неверно говорить о переводе «Слова», только – о переложении: ведь с русского на русский! Учитывая это замечание, скажем: Мей переложил «Слово о полку Игореве былинным стихом.

На сюжеты его стихотворных драм «Царская невеста», «Псковитянка» и «Сервилия» композитор Н.А. Римский-Корсаков написал известные свои оперы.

29 МАЯ

Мой гений

О, память сердца! Ты сильней

Рассудка памяти печальной
И часто сладостью твоей
Меня в стране пленяешь дальной.
Я помню голос милых слов,
Я помню очи голубые,
Я помню локоны златые
Небрежно вьющихся власов.
Моей пастушки несравненной
Я помню весь наряд простой,
И образ милый, незабвенный,
Повсюду странствует со мной.
Хранитель гений мой – любовью
В утеху дан разлуке он;
Засну ль? – приникнет к изголовью
И усладит печальный сон.

Это стихотворение в 1915 году написал один из гениальных предшественников Пушкина, бывший вместе с Жуковским главой романтической школы в России – Константин Николаевич Батюшков, родившийся 29 мая 1787 года.

Как известно, Пушкин отметил строчку батюшковского стихотворения «К другу»: «Любви и очи и ланиты», восхищённо приписав на полях: «Звуки итальянские! Что за чудотворец этот Батюшков».

«Чудотворец» имел счастье выражать себя недолго. В 1817 году вышла наиболее полная его книга «Опыты в стихах и прозе», которая изумила любителей литературы не только совершенством вошедших в неё произведений, но логически безукоризненно выстроенной её композицией. А через пять лет его логика отказалась ему служить, и он прекратил писать из-за наследственной болезни, доставшейся Батюшкову от рано умершей матери, – безумия.

Жизнелюб, каким он предстал в лучших своих стихах, он написал последнее своё стихотворение в 1821 или в 1822 году, показав, что от его любви к жизни ничего не осталось: