Кругосветка и вся оставшаяся жизнь (СИ)

Проходит еще какое-то время. Луна ушла за горизонт, и стало еще темнее. Редкие облака и я могу видеть кусочки звездного неба. Пытаюсь распознать созвездия и вспоминаю свои познания в астрономии. Редко вижу звездное небо. Смотреть, присматриваться и размышлять, вглядываясь в небесную бесконечность - жутко. Посмотреть на себя со стороны, из космоса, как это показывают в фантастических фильмах. Представляете: где-то на Земле, сгусток белка, то бишь я, на какой-то там посудине - бесконечно малой величине в масштабах самой Земли, и эта планета Земля бесконечно малая среди другого множества миров.

Внезапно мои мысли нарушает звенящий рев мотора. Лодки не вижу, но по звуку понимаю, что моторка движется. В ночной тишине на реке трудно определить направление движения. Моторка может выскочить в любой момент прямо на меня. Я не несу никаких огней. Моторка тоже. Вероятнее всего, там слышали звук моих весел, но не видят меня. Какие-нибудь рыбаки-браконьеры. "Залили" водкой глаза и давай носиться в темноте. Не люблю я такую публику.

Моторка смолкает так же внезапно, как и взревела. Снова я один во вселенной. Уже вторая половина ночи. Я и устал и хочется спать. Но движение заставляет находиться в своеобразном зомбированном состоянии: тело работает, и разум подсознательно контролирует ситуацию. Гребок за гребком, шлёп-шлёп. Я словно распадаюсь в пространстве и времени. Этот же звук и эти же ощущения были в мои 15 лет, когда я был в походе по Северскому Донцу на Украине. И когда в 28 ходил по рекам Карелии. И когда в 33 шел по Иенгре в Якутии, и в 50 по Юкону. Кто я и где я?! Вот сейчас, когда пишу эти строки, сознанием и словами не могу сформулировать свое состояние. В этом состоянии надо быть. Вероятнее всего, через некоторое время продолжу свой кругосветный поход, и знаю, что опять наступит момент, когда вокруг не будет ничего. Только я, вода, движение, всплеск весел и нереальное ощущение бытия. Опять же, сейчас, когда пишу эти строки, не могу не процитировать Фёдора Конюхова, нашего знаменитого путешественника. Итак: "Путешественник - человек, который знает только направление пути. Для него важно идти, а не прийти куда-то, ибо приходим мы только к смерти". "За свою жизнь я понял, что радость жизни определяется действием, попыткой, усилием, а не успехом." (Федор Конюхов, "Сила веры", 160 дней и ночей наедине с Тихим океаном, М., 2016)

Моё эйфорическое состояние нарушил какой-то шелест волн и бормотание чаек. Что это? Я на середине реки. Повернулся навстречу звукам и вижу, что моя лодка проплывает в нескольких метрах от отмели. Отмель всего на несколько сантиметров возвышается над поверхностью воды. На ней сидит множество чаек, явно не довольных моим приближением. Несколькими гребками корректирую свою траекторию. Еще не хватало в темноте врезаться в отмель. С одной стороны - ничего страшного, но с другой - возиться, ночью вытаскивая лодку из песка - удовольствие не самое приятное и далеко не безопасное. И песок зыбкий, и течение быстрое. Сейчас высокая вода и многие отмели скрыты. А ближе к осени, когда падает уровень воды в Оби, обнажается множество коварных мест.

Через некоторое время заметил какие-то огни, как мне показалось, на высоком берегу. По моим расчетам - прохожу мимо деревни Уртам. Прошло еще несколько десятков минут снова поворачиваю голову. Огни по-прежнему светятся, но чувствую, что-то не так. Не могу понять. Присматриваюсь. Вот мутный контур берега. Вот огни, - наверное, фонари на улице. И во всей этой невнятной картине передо мной черный квадрат. Сознание срабатывает. Прямо на меня движется баржа! То, что я принял за огни на берегу - это сигнальные огни на буксире, а черный квадрат - это тупой нос баржи! Срочно поворачиваю яхту и мощными гребками ухожу от столкновения. Хорошо еще, что расстояние между нами достаточное, и мы благополучно расходимся. Отдышался. Смотрю на черную громаду проходящей совсем близко баржи. Буксир работает тихо, и его слабый звук слышно только тогда, когда он рядом. Баржа толкает перед собой буруны, и вид проходящего рядом железного исполина внушает животный трепет. С буксира меня не видно и уж, тем более, не слышно. Остался неприятный осадок. Хотя, с другой стороны, я не заходил на судовой ход. Страшновато. Надо быть повнимательнее, особенно при пересечение реки. Даже днем - это только кажется, что баржа далеко, - не успел оглянуться - вот она.