Кругосветное путешествие короля Соболя

Соответственно, предполагалось, что мы продолжим продвижение во внутренние области острова и завяжем контакты с племенами, которые там обитали. Главным из них было племя секлавов. Этот народ, увидев, что мы появились в долине, выслал к нам эмиссаров с предложением союза. Они выставили условие: чтобы мы никогда не строили здесь крепостей. Я не согласился. И отправил на разведку экспедицию под руководством переводчика Кристиана. По возвращении он представил мне отчет о своих наблюдениях. Прежде всего он подтвердил необычайное изобилие острова в том, что касалось поголовья рогатого скота, хлопка, эбенового дерева, камеди и так далее. Жители, которых он встречал, направляясь на запад, выказывали по отношению к нам скорее дружескую расположенность. Главная трудность заключалась в том, что они знали о нашей малочисленности и скудости средств. Западная часть страны находилась под влиянием арабских торговцев, а восточная – под влиянием тех, кто прибывал с Французского острова. Арабы пользовались у этих народов большим авторитетом как из-за товаров, которые они им продавали, так и из-за той силы, которую они могли противопоставить аборигенам. Учитывая все обстоятельства, нам следовало обходиться с этими племенами так же, как я поступал на юге и западе: поддерживать в их борьбе со своими врагами и раздувать их соперничество между собой. Но на этот раз врагами были арабы, а их силы намного превосходили возможности местных племен. Победа над ними требовала средств, которых у нас явно не хватало. А потому я ускорил сооружение форта на возвышении в Долине Здоровья. Я был убежден, что рано или поздно нам предстоит столкнуться с жестокими нападениями секлавов, пришедших с запада. Нам едва хватило времени подготовиться.

III

Мы не хотим вызвать у вас слезы, дорогой господин Франклин, мы и так слишком взволновали вас рассказом о своих приключениях. Но да будет мне все-таки позволено сказать, что на Мадагаскаре нам пришлось испытать такие страдания, которые, я думал, мне никогда не доведется испытывать. При этом я сам решал, как мне поступать, и был все время занят. Но Афанасия! Можете ли вы представить, что перенесла моя драгоценная любовь в те драматические дни? Она была на шестом месяце беременности. Неудобство наших хижин, духота побережья, скверное качество воды вкупе с недомоганием будущей роженицы причиняли ей истинные мучения. Не стоит забывать и о нависшей над нами угрозе смерти.

Брошенные на отрогах враждебного острова, мы сначала были вынуждены сражаться с многочисленными и невидимыми врагами, не зная, когда и куда будет нанесен удар. Предательство правителей Французского острова преследовало нас ежедневно: раз за разом мы сталкивались с невыполненными обещаниями помощи, с распускаемыми слухами, имеющими целью настроить чернокожих против нас, с новыми людьми, появляющимися в нашем лагере, которые оказывались злонамеренными агентами, подосланными теми самыми чиновниками, которые призваны были нас защищать.

Однажды, например, мы увидели на рейде корабль, прибывший с Французского острова. Мы встретили его криками радости. Увы, его капитан, едва ступив на землю, осведомился обо мне и, узнав, что я жив, велел немедленно поднимать паруса. Он приплыл сюда только потому, что поверил злобным слухам о моем исчезновении, и с единственной целью завладеть всем, что могло уцелеть от нашего предприятия. Нетрудно вообразить, как это отразилось на нашем моральном духе… Афанасия, в отличие от меня, не привыкла сталкиваться с лицемерием. Предательство причиняло ей боль, какую могут испытывать лишь чистые и невинные души.

Пока я старался всюду поспеть, стремясь подготовить нашу оборону и проследить за ходом строительства, Афанасия, вынужденная оставаться на месте, переносила как кару тропическую жару. По ее словам, главной причиной ее страданий наряду с другими, более видимыми, была невозможность действовать. Она вставала на несколько часов в день, покидая гамак, где проводила самые жаркие часы, и отправлялась в окрестные туземные деревни. Следуя все той же порочной политике, требующей разделять мальгашей, мы установили тесные связи с некоторыми племенами. Они держались подле нас, чтобы пользоваться нашей защитой.

Афанасия нашла там общение, которое очень ценила. Она завязала крепкую дружбу с местными женщинами. Долгие часы она проводила в их жилищах, слушая, как они веселятся и рассказывают истории, которых она не понимала.