Круговая порука

– Когда я принимал решение о коллективной ответственности, то даже не предполагал, что когда-нибудь мне придется применять ее на практике. Это была скорее психологическая мера воздействия на людей, которая должна была подтолкнуть их к объединению и помочь лучше узнать друг друга. Два года все шло так, как я и рассчитывал. А потом появились вы, и все мои планы пошли прахом. Вы спутали мне все карты. Мне казалось, что если и случится какой-то прецедент, то он будет связан с действиями оппозиции, с какой-нибудь протестной акцией, или с чем-то еще в этом роде. Но то, что сделали вы, не укладывается ни в какие рамки. Послушайте, ведь я же не требовал ничего сверхъестественного. Я ратовал только за соблюдение законности и порядка. Введя чрезвычайное положение, я не ограничивал основные свободы граждан более того, чем это предусмотрено конституцией. Не предполагалось никакой ответственности даже за критику власти, кроме случаев откровенных оскорблений и призывов к ее свержению. Но я всегда считал и продолжаю считать, что закон обязаны уважать все, ибо он есть символ единства народа. Тот, кто не уважает закон, не уважает и свой народ. А это уже серьезное преступление. Вы образованный, интеллигентный, здравомыслящий человек совершили поступок, который я понять не в состоянии, хотя и не считаю себя глупцом. Скажите, что ужасного в том, чтобы посодействовать полиции и взглянуть на ее работу изнутри? Не могли бы вы объяснить мне, зачем вы это сделали? Что побудило вас к этому? Мне просто необходимо это понять, чтобы учитывать в своих дальнейших решениях. Помогите мне, прошу вас.

Мне не хотелось его расстраивать, но я и правда не знал, что сказать.

– Господин градоначальник, не сочтите это за упрямство, или неуважение лично к вам, но я действительно не могу объяснить то, почему это сделал. Есть в этом мире вещи, которые не подлежат объяснению. Я думаю, вы это знаете.

– Да, знаю. Но у людей есть точки соприкосновения, затронув которые, можно понять друг друга и без слов. Разве не так? Попробуйте.

– Ну хорошо, – согласился я. – Скажите, что такое свобода в пределах данности?

– Это единственная возможная свобода.

– Пусть так. Но является ли тогда невозможность реальной свободы поводом отказаться от нее?

– Нет, не является. Однако действовать так нецелесообразно. Вы наверняка заранее знали, что ничего не добьетесь своим поступком ни для себя, ни для других людей.

– В том то все и дело. Свобода не нуждается в целесообразности. Она либо есть, либо ее нет. А все остальное неважно. Я поступил так, потому что должен был это сделать. И объяснять тут нечего.

Градоначальник надолго задумался, потом поднял на меня глаза и сказал:

– Мне кажется, я вас понял. Знаете, при других обстоятельствах я был бы рад видеть вас в своей команде. Мне очень жаль, что все так вышло. Я подумаю о ваших словах. Прощайте.

Он встал и протянул мне руку. Я охотно пожал ее в ответ. Он мне нравился.

Следующие три дня со мной ничего не происходило. Меня кормили и выводили на прогулку, но видел я только тюремщиков, которые не говорили ни слова. Наверное, им было дано специальное указание. Я не понимал, почему откладывается решение моего вопроса, и это меня немного нервировало. А между тем, эти дни в городе были наполнены весьма знаменательными событиями. Градоначальник решил быть последовательным и не отказываться от выполнения принятых им законов о чрезвычайном положении и круговой поруке. Все было по-честному. Слепым жребием из числа жителей города выбрали трех человек, двух мужчин и женщину, которым уготована была участь неизбежной сакральной жертвы как покаяние общества за свое несовершенство. Проведение нового обряда готовилось с особой тщательностью. Каждая деталь имела значение. Добровольное принесение в жертву своих ни в чем не повинных граждан должно было стать великим символом искупления грехов всего народа.

На пятый день моего пребывания в заключении за мной пришли два охранника. Надев на меня наручники, они велели следовать за ними. Тюремная машина с зарешеченными стеклами привезла нас на центральную площадь. Меня поместили в маленькую комнатку, расположенную на втором этаже одного из домов. Окна выходили прямо на сцену, установленную на площади специально для проведения обряда. Легкая прозрачная ткань скрывала меня от любопытных глаз, но сам я все видел прекрасно. Постепенно стал собираться народ. Люди приходили заранее, чтобы занять лучшие места. К началу проведения обряда вся площадь была забита до отказа. На сцену вышел градоначальник.