Читаем Круговерти полностью

У проходной буфетчица Клавдия торговала пирожками. Ее все знали, и, если кто из портовиков забывал с собой деньги, она запросто давала пирожки в долг: знала, что ее потом отблагодарят — кто конфет поднесет, кто букетик подснежников. Михаил же ничего не дарил и не покупал, но она его заприметила.

Как-то раз он столкнулся с Клавдией у выставочного павильона. Поднял слегка руку, кивнул головой. Напудренная, толстоватая в талии, Клавдия подмигнула ему веселым глазом.

— Я давно, парень, за тобой наблюдаю. Нездешний?

— А если и так, ну? — привалился Михаил на локоть рядышком.

— Да ничего… Какой-то ты… не такой общительный, как другие ребята. Бери, ешь пирожки. С мясом.

— Не до них. Тут переспать негде. Жду не дождусь одного человека.

Михаил лениво скользнул по гладкому, сытому лицу Клавдии.

— Я спрошу у одних, — отвела она взгляд в сторону. — Вчера выехали квартиранты, освободилась комнатка…

<p>19</p>

…И вот она, долгожданная!..

Михаил глянул в боковое зеркало и расхохотался. Живем!..

Он сел за руль, как за обеденный стол, почувствовал расположение руля и педалей как одно целое, спаянное с его телом.

На какой-то миг был оглушен ворвавшимся в приоткрытое окошко потоком встречного ветра. Мысли далеко отставали от скорости вращающихся колес, и Михаила охватывало такое чувство, словно восхищался собой и не знал, как погладить себя по голове. Он смеялся, зная, что никто его не осудит за хорошее настроение. Это не то что на фургоне почтовом! Пока развезешь газеты, и жизни не рад. А тут как на шелковом диване…

Прогнав своего «Москвича» без передышки семь часов, Михаил заметил бензоколонку. Залил бак, пожевал, не разбирая, что к чему, в дорожном буфете, и снова за руль…

На вторые сутки стал останавливаться чаще: пришло чувство бесконечности дороги. И загрустил вдруг от воспоминаний, радость стала тускнеть, ускользать, как песок меж пальцев.

Чтобы взбодрить себя, Михаил включил радио. Кубанский государственный хор исполнял казачьи песни, которые так любила петь Наталья… Брови его вздрогнули, скулы обострились. И Михаил ясно вдруг увидел лицо Розки, обругал себя, что даже не попрощался. По-свински он с ней поступил… Было ощущение, словно его вываляли в грязи, и теперь он не знает, как очиститься….

Михаил съехал на обочину и выключил мотор. Навалился сон, и тут же возникла перед ним тайга. Роза стояла рядом. «Здесь и начнем огораживаться», — сказал он ей и начал разгребать снег, расчищать место для будущего дома. Откуда-то появилась Наталья, и Роза, испугавшись ее смеха, бросилась бежать в тайгу. Широкая поляна опустела, в лицо подул злой ветер. «Розка! Розка!» — закричал он и проснулся, мокрый от пота…

Наступили пятые сутки утомительного пути. Машина летела по блестевшему гололеду навстречу стаям птиц. Какой-то ленью обрастала душа, и руки, вцепившиеся в руль, незаметно ослабевали. Михаил и не заметил, как вздремнул, съехал на обочину, и «Москвич» запрыгал по твердым кочкам нерастаявшего снега. Но он успел его вывернуть и, озлившись на себя, погнал обратным ходом. Лихо вскочил на льдистый асфальт магистралки, остановился поперек дороги и… ни назад, ни вперед; колеса закрутились вхолостую. А тут машина громадная несется, не сбавляет скорости. Послышалось неуверенное шиканье тормоза, но было уже поздно. Раздался треск, грудь вдавилась в руль, и тотчас же зашлось дыхание. В черном провале исчезнувшего сознания ударил колокол…

Молоденький, с усиками автоинспектор составил протокол, почесал переносицу шариковой ручкой.

— Черта лысого теперь найдешь, а не МАЗа того. Считай, часа три прошло…

Михаил потрогал забинтованную голову, равнодушно сказал:

— Ну и не ищите.

— Что ты! — встрепенулся автоинспектор, оглядываясь. — Найдем… Это же надо, как твою изуродовал… Куда теперь с ней?

— А никуда, — отозвался Михаил. — Загоню, что осталось, и делу конец. Покатался — и хватит.

— Счастливый, что живым остался! Ну ладно, вон и «Скорая помощь». Подлечим тебя. Ты лежи, лежи! На носилках отнесем…

<p>20</p>

Потянулись вдоль насыпи защитные овраги, лоскуты зеленых полей… Весна!

За окном вагона набегали и уносились огни. Михаилу казалось, что все вокруг спешит куда-то, а он стоит на месте и не знает, в какую сторону податься.

Гремели колеса, и чудилось ему — топоры стучат по стволам кедров. Наплывало лицо Розы — спокойное, будто покорилась судьбе и ей все равно, где он и что с ним…

Проснулся на какой-то станции, узнал, что стоянка двадцать минут, и тут же послал телеграмму Розе: «Сообщи как ты там? Передавай привет Дусе Аникею всем кто меня помнит…»

<p>21</p>

В знакомой хатке-времянке пусто, единственное окно заколочено фанерой. Вокруг стен густой порослью цветут панычи, вьющаяся паутель синеет граммофончиками и тянется на крышу, скрадывая нищенский вид трухлявого домишки.

Михаил сидел во дворе со стариками. Думал к Ивану сходить, да не лежит к нему душа — высмеивать начнет… Неохотно, поддаваясь их просьбе, рассказывал Ивану Никитовичу и Платоновне про далекую уральскую тайгу, про свое дорожное приключение.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия»

Похожие книги

Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы