Круговорот леторождённых

Асия отвела глаза от симпатичного арканца, и тут же заметила, что на неё смотрел командор Арус. Старший помощник капитана чуть наклонил голову и ободряюще улыбнулся. Асия ответила тем же.

Когда «званый завтрак» подошёл к концу, командор поймал Асию на выходе.

– Вы молодец, – негромко сказал он. – Я наблюдал за вами во время приёма – держитесь очень достойно.

– Спасибо, аш, – так же тихо отозвалась Асия, не сбавляя шага, чтобы не слишком сильно отставать от подопечных – арканцы, успевшие непостижимым образом освоиться на корабле, шли метрах в десяти впереди и тоже о чём-то переговаривались.

– Я сопоставил наше расписание, – продолжал старпом. – Что вы скажете насчёт занятия завтра?

– Отлично! – Асия искренне обрадовалась предложению. – Я за.

– Хорошо. Тогда осталось только раздобыть второй стул.

– Да зачем, командор? И так было отлично. Даже по-своему атмосферно.

– Вы серьёзно? – калнар посмотрел на неё с недоверием.

– Абсолютно.

– Ну, что же, – инопланетянин улыбнулся. – Значит, продолжим в том же формате. Тогда до завтра.

– Да, аш. До завтра!

Командор Арус, кивнув, удалился. А Асия продолжила путь, не переставая радоваться тому, как много интересного выпало на её долю за последние дни. А главное – сколько ещё предстояло…

* * *

Следующую неделю в каюте Морин и Асии вместо девушек поселились две тени. Оказавшись внутри, они тут же без чувств падали на постель, и та, которая приходила раньше, не знала даже, когда появлялась её соседка и появлялась ли вообще.

Впрочем, однажды Асия всё-таки случайно обнаружила ответ на этот вопрос.

Энсин Муратова проснулась посреди ночи – понадобилось в уборную. Она села на кровати, взглянула на часы, светящиеся земными цифрами в метапластиковой стене.

3:45 по Колшарскому времени – суточные циклы на корабле измерялись именно по нему и составляли двадцать два часа6.

Но удивительным было вовсе не ночное пробуждение, а то, что в это самое время постель Морин пустовала. Ровное поле покрывала показывало, что с самого утра никто на неё ложился.

Несколько секунд Асия сидела на кровати, пытаясь собрать воедино осколки ситуации сознанием, которое не желало просыпаться.

Где подруга могла быть?

Да где угодно! От своего рабочего места до столовой, если её вдруг пробило на ночной перекус.

Нужно ли её искать?

На это хотелось ответить очередным вопросом – зачем? Ведь Морин уже большая девочка. Да и что такого могло случиться с ней на корабле?..

Но Асии было отчего-то неспокойно.

Она постаралась подавить это чувство, пообещав себе принять меры, если утром подруга не появится, а потом встала и направилась, наконец, в гигиенблок.

Крыло младших офицеров очень напоминало студенческое общежитие. В каждой каюте жило по несколько человек, душ – один на всех. Спасибо хоть за то, что расписание было составлено с учётом температурных, химических и гендерных предпочтений различных рас. Последнее касалось тех, у кого в культуре было принято, чтобы представители разных полов принимали душ отдельно.

Единственное, чего идеологи Союза не признавали – это кастовое деление. Народы, у которых считалось, что кто-то не достоин проходить гигиенические процедуры вместе с другими из-за того, что родился не в той семье, не в том районе или не в тот период года (да, встречалось и такое!), либо вынуждены были сжать все имеющиеся зубы и оставить свои предрассудки на время пребывания на борту, либо на борт не допускались вовсе. Как, вероятнее всего, и в сам Союз.

Но, по счастью, естественную нужду признали потребностью более насущной, и поэтому снабдили все, даже самые маленькие каюты туалетом и раковиной. Поэтому далеко идти Асии не пришлось.

Одной из особенностей метапластика была превосходная звукоизоляция. Благодаря этому, едва по контуру закрывшейся двери проходил разряд и она вновь становилась частью стены, в каюте никто не мог слышать, что происходило в гигиенблоке. То же касалось и гигиенблока, до которого из каюты не доносилось ни единого шороха.

Поэтому когда Асия вышла из него, она на секунду оторопела, услышав, что в каюте кто-то шебуршит.

– Компьютер, свет! – воскликнула она.

Метапластиковый потолок озарился мягким сиянием. Посреди комнаты стояла Морин.

– Ты?! – выдохнула Асия с возмущением и облегчением одновременно.

Она сама не вполне понимала, кого ещё ожидала увидеть – видимо, ночное пробуждение и непонятная тревога совсем перемешали её мысли.

– А я думала, ты спишь, – улыбнулась Морин.

Глаза её блестели, на щеках играл румянец.

– Ты, блин, где была?!

– Ну… – Морин замялась.

Она скользнула руками к причёске, начала по одной вынимать шпильки.

Асия неторопливо направилась к своей кровати, забралась на неё и села, скрестив руки на груди.

Морин стрельнула глазами в сторону подруги, но, видимо, поняла, что от ответа не уйти. Тогда она вздохнула и выпалила:

– Я была с Рэн Джаном.

Сказав это, Морин тут же отвернулась.

Асия округлила глаза и откинулась назад, упершись спиной в стену.

– Вот это да, – только и смогла ответить она.

– Я же сказала, что нравлюсь ему, – хмыкнула Морин.

Кажется, уверенность понемногу возвращалась к ней.