Круговорот наших снов

В свете последних событий я могла бы с ним поспорить. Но не стану. Просто киваю, изображая согласие. И спрашиваю:

— Что с остальными?

— Эти попроще. Не сидели. Но по разным делам, типа избиений и угроз, проходили. В общем, шпана. Где живут, знаем. И понаблюдаем.

— Они катаются на темно-серой Хонде. Номер, к сожалению, не разглядела.

— Насколько помню, серая Хонда ни на кого из них не зарегистрирована. Проверим, — папа вдруг хмурится. И грозно спрашивает: — А ты откуда знаешь? Уже сталкивалась с ними? — Я лишь пожимаю плечами. И он продолжает: — Ева, племяшка уже поговорила с одним типом. Видишь, чем все закончилось? Я прошу тебя…

В это время возвращается мама. И отец недовольно замолкает. Не хочет ее пугать. А потом его отвлекает телефонный звонок. Он уходит к себе в кабинет, не желая нам мешать. Мама предлагает:

— Прогуляемся по саду, дорогая? У меня уже гортензии цветут.

— С удовольствием.

Выходим на улицу и медленно бредем по дорожкам, вдыхая пахнущий травами воздух. Мама расспрашивает меня обо всем подряд. Я рассеянно отвечаю. И вдруг вспоминаю.

— Мам, так и забыла спросить. О чем ты тогда хотела со мной поговорить? На том пикнике, когда Юра…

— Это уже не важно, солнышко, — вздыхает мама.

— А все-таки? — не отступаю.

— Как раз о Юре. В последнее время меня стали беспокоить его расспросы.

— О чем он спрашивал? — сразу напрягаюсь я.

— О тебе. Точнее, о твоих картинах.

— О картинах? Что конкретно?

— Все. Сколько их было. Остались ли фотографии или каталоги. Ты их так и не сделала?

— Хозяйка галереи собиралась этим заняться. А зачем ему такие сведения, Юра не говорил?

— Я спрашивала. Но ничего внятного не услышала. Были и более странные вопросы… — хмурится мама.

— Например?

— Например, все ли картины на месте? Из тех, что ты нам дарила.

— Что за ерунда? — округляю я глаза.

— Не совсем ерунда, дорогая. Мы с папой не хотели тебя расстраивать. Помнишь картину, что папа повесил в своем кабинете на работе? Ее украли… Полгода назад.

— Украли? — не могу поверить тому, что слышу. — Кому она нужна?

— Не знаю. Папа тогда очень разозлился и пытался разобраться. На записи с камеры видно, что картину унесла уборщица. Но своими силами они ее не нашли. Мигрантка, без постоянного адреса. А в полицию папа не стал заявлять.

Мы продолжаем прогулку по саду. Только сосредоточиться на природе я больше не в состоянии. Мне надо уединиться и подумать. Смотрю на часы и сообщаю, что пора возвращаться. Прощаюсь с родителями и уезжаю домой. Всю обратную дорогу размышляю. И мысли, что бродят в голове, мне очень не нравятся. Но сначала их нужно подтвердить. Как только захожу в квартиру, сразу звоню Ларисе. Здороваюсь и говорю:

— Мне очень нужна твоя помощь.

— Все, что в моих силах.

— Можешь обзвонить всех, кому за последние пару лет продала мои картины? Тех, чьи данные у тебя сохранились, конечно. И узнать, остаются ли они еще в их коллекциях. Придумай какую-нибудь причину такого интереса. Я не знаю…

— Ева, ты меня пугаешь. Что случилось?

— Пока не буду озвучивать. Поговорим, когда пообщаешься с клиентами. Возможно, это просто паранойя. И тогда ты меня успокоишь. Хорошо?

— Ладно. Но знай: ты меня сильно заинтриговала. Я сейчас в городе. Скоро вернусь в галерею и сразу займусь твоей просьбой. Надеюсь, успею до вечера. Жди моего звонка и готовься все объяснить.

***

Отключаю телефон. Решаю пока не думать о картинах. Но это трудно. Надо чем-нибудь отвлечься. Например, нашим расследованием. Вспоминаю, что так и не поговорила с папиным подчиненным. Нахожу его номер, звоню и договариваюсь о встрече на завтра. А еще мы не проверили детдомовского друга Юры. Нужно придумать, как его найти. Отыскиваю блокнот, который притащила из квартиры Юры. И еще раз методично его изучаю. Страницу за страницей. И мне везет. На одной из страниц запись карандашом «Найденов. Паб «Йорк» Завтра в 9». Небольшая, но зацепка. Вдруг, он завсегдатай этого заведения? Надо съездить и проверить. И лучше с Кириллом. А он до сих пор так и не объявился.

И будто в ответ на мои мысли, получаю сообщение в мессенджер. С незнакомого номера. Две фотографии и текст. Сначала разглядываю снимки. На них Кирилл и Лариса Соколова за столиком в каком-то кафе или ресторане. На одном снимке держатся за руки. На другом спутник обнимает Ларису за талию и целует в щеку. Теперь обращаю внимание на текст. «Надеюсь, он все же не твой парень. Только не думай, что я за ним следил. Зашел пообедать и увидел вчерашнего знакомого. Извини, опять не удержался.»

Перечитываю второй раз и наконец понимаю, что это послание от Глеба. Я так и не внесла его номер в контакты. И в моем телефоне он пока еще значится неизвестным. Исправляю это, чтобы больше не гадать. Но отвечать не собираюсь. Обойдется! Я обещала позвонить сама, когда мне будет нужно. Так и сделаю. Пусть пока подергается. Вот зачем он мне это прислал? Пытается устранить соперника? Придурок! Да они оба мне не нужны. Почему только так неприятно смотреть на эти дурацкие снимки?