Круговорот наших снов

— Тогда поговорим, — разворачиваюсь в нужную сторону. Но Глеб вдруг хватает меня за руку. Удивленно оглядываюсь на него. Вижу полыхающий злостью взгляд и сцепленные челюсти. Задираю бровь в немом вопросе. Он молчит. Лишь буравит меня глазами. Дышит тяжело. Всем своим видом показывает недовольство. Но так ничего и не произносит. И нехотя разжимает ладонь. Пожимаю плечами и шагаю за Путником. Тот галантно открывает мне заднюю дверь своей сумасшедшей машины. Забираюсь внутрь и изумленно оглядываюсь. Пока хозяин всего этого богатства обходит автомобиль и садится на сиденье рядом со мной.

— Нравится? — уточняет с довольной улыбкой. Видимо разглядел мой ошалелый взгляд.

— Да уж. Никогда такого не видела, — совсем не кривлю душой. Точно не видела. И не уверена, что хотела бы увидеть. Но выбора нет.

— Мне тоже, — он все еще с интересом разглядывает меня. И говорит, качая головой:

— Забавно. Не ожидал…

— Чего именно?

— Джокер вам рассказал? — снова загадки. Путник знает кличку Глеба? Недовольно хмурюсь.

— О чем?

— О прошлом.

— Его прошлом? — не понимаю, какое ему дело до прошлого Глеба.

— О нашем.

— Только, что вы не ладите. А что?

— Ничего, — хмыкает этот тип, поглаживая бородку. — Пусть сам объясняет. Зачем я понадобился?

Достаю телефон. Открываю фото Юры.

— Это мой бывший парень. Его недавно убили. Незадолго до смерти он что-то у вас купил. Я хочу знать, что?

— Вообще-то, это коммерческая тайна, — произносит мужчина, задумчиво глядя на меня.

— Его убили, — напоминаю я. — К черту тайны! Расскажите мне.

— Ну хорошо, — вздыхает. — Он купил статуэтку. Антикварную, из позолоченной бронзы.

— Что за статуэтка? Можно конкретнее?

— Женская фигура.

— Большая?

— Не очень. Сантиметров двадцать пять.

— Насколько старая?

— Начало прошлого века.

— В ней есть что-то особенное? — уточняю я. Просто не понимаю, зачем она Юре. Он никогда не интересовался антиквариатом.

— Не для всех… — загадочно отвечает Путник.

— Что это значит? — завожусь. Надоели его намеки.

— То, что сказал. Для кого-то она особенная. Для остальных просто предмет искусства. Не такой уж редкий и ценный.

— Имя женщины сохранилось?

— Нет.

— А имя автора?

— Тоже нет.

— Ну хотя бы фотография есть? Каталоги и тому подобное?

— Есть, — кивает мужчина. И смотрит так странно. Меня это уже нервирует.

— Можете показать?

Путник медлит с ответом. О чем-то раздумывая. И все-таки решается:

— Я вам ее пришлю.

— Спасибо. Запишите телефон?

— Не надо. Уже выяснил.

— Юра купил только статуэтку? Картину художника по имени Кенан вы не продавали?

— Кенан? Что-то знакомое. Старый или современный?

— Современный.

— А, понятно. Не интересуюсь. Не было никаких картин.

Думаю, о чем еще спросить. Потому что, чем больше узнаю, тем больше все запутывается. Я устала.

— Скажите, за эту статуэтку могли убить? Вы говорите, она не очень ценная.

— И за меньшее убивают, — он тянет, потом продолжает: — А еще случается конкуренция. За обладание. Все как в жизни.

— На статуэтку были еще покупатели? — сразу уточняю я.

— Были.

— Много?

— По мелочи да. Но серьезный один.

— Скажете мне? — смотрю ему прямо в глаза.

— Пока нет, — медленно качает головой.

— Почему?

— Вы ведь сразу сообщите полиции?

— Скорее всего.

— Тогда я пас.

— Жаль. Если передумаете, позвоните мне.

— Возможно, и передумаю, — не отрицает Путник.

— Большое спасибо за помощь, — тянусь к ручке. Мужчина останавливает меня. Выходит на улицу и сам открывает мне дверь. Подает руку, помогая выйти. И произносит на прощанье:

— Был рад снова увидеть вас, Ева.

— Снова? — удивленно переспрашиваю. — Разве мы встречались?

— Конечно.

— Когда? Я не помню.

— Пока не помните, — соглашается этот тип. — Но все может измениться.

Хватит! Уже сыта по горло всеми этими странностями. Так что больше ничего не выясняю. И шагаю к дому. Точнее, к Глебу. Который все еще стоит рядом с подъездом и внимательно смотрит в нашу сторону.

***

Подхожу ближе и раздраженно киваю:

— Пойдем.

Он хмурится, но следует за мной. Веду его в кафе. Устраиваемся за столиком, заказываем кофе. Некоторое время размышляю. Потом поднимаю глаза. И встречаюсь с настороженным взглядом. Мрачным и напряженным. Пора поговорить прямо. Про мой сон.

— Джокер — твой псевдоним? — лишь пожимает плечами. Не соглашаясь, но и не отрицая. — Путник его знает, — сообщаю. Но он не удивляется.

— Знает, — подтверждает равнодушно. А я злюсь:

— Там, где ты вращаешься, клички обязательны? Путник, Тициан, Джокер…

— Кенан, — продолжает мою мысль Глеб. Он прав. Я ничуть не лучше. — Я был Джокером, — все же отвечает на мой вопрос. — Когда-то очень давно.

— Как давно?

— Понимаю, как это прозвучит. Но… ты сама спросила. В другой жизни. Прошлой, параллельной. Называй, как хочешь. Но не в этой.

— Еще и прошлые жизни? Рехнуться можно! Или я уже?

— Было время, я тоже так думал. Потом привык. Ты же сама видела. Раз назвала меня Джокером. Здесь я никому так не представляюсь. Но мы с тобой не одни такие. Есть еще люди, помнящие прошлое. Путник — один из них. Мы не раз пересекались. В тех жизнях.

— Меня он тоже знал?