Круговорот

Яна была слишком красива, чтобы играть главную роль в нашем приземленном фильме, но мы дали ей роль подружки. Она выглядела очень естественно на экране, причем не только для моих глаз, затуманенных любовью, ведь в дальнейшем она стала ведущей актрисой своего поколения.

Мы пообедали, и начался наш роман, и я не знаю, искусство ли отражало жизнь или жизнь — искусство, но нам, как и влюбленным из «Щенков», было некуда пойти. Теперь я зарабатывал деньги и снимал комнату в квартире портного на улице Скоржепка, но мой хозяин, как и все остальные домовладельцы в Праге, не разрешал приводить гостей. Конечно, я все равно пытался протащить Яну в свою комнату. Мы решили дождаться, пока портной ляжет спать, а потом подняться в квартиру, но это были лишь мечты. Как только мы стали раздеваться, портной забарабанил в дверь.

— Молодая дама должна уйти! Молодая дама должна уйти! Молодая дама должна уйти! — повторял он, как испорченная пластинка.

Яна снимала комнату у старой дамы на улице Есениус на тех же условиях — никаких посетителей, никаких исключений, — но по крайней мере старушка была туга на ухо, а комната была на первом этаже, что давало нам некоторые шансы. Примерно в час ночи я начинал прохаживаться под Яниными окнами. Через дорогу от дома находился небольшой парк, и это помогало мне оставаться незамеченным. Я мог посвистывать в кустах, делая вид, что прогуливаю воображаемую собаку. Как только старая дама засыпала, Яна тихонько открывала окно.

Это окно было расположено очень высоко, и я никогда не мог быть уверен, что влезу в него. Каким-то образом мне это удавалось, но безумная дробь, которую выбивали мои башмаки по стене, разносилась по всей улице. Я царапал серую штукатурку и обдирал носки ботинок. Приходилось действовать быстро, потому что людям может всякое прийти в голову, если они увидят пару ног, торчащих из окна глубокой ночью.

Нам с Яной удавалось поспать час или два, с будильником под подушкой. Мы ставили его на пять часов утра — хозяйка была старой и не нуждалась в более длительном сне. Я тоже хотел успеть вылезти из окна, пока улица не ожила, ведь я не мог допустить, чтобы меня приняли за грабителя. После ночи в объятиях Яны у меня не было сил, чтобы убегать от погони.

Сейчас эти воспоминания кажутся романтичными, но тогда это было тяжелым испытанием; впрочем, позже, в «Любовных похождениях блондинки», я снял эпизод, основанный на нашем опыте.

Прошло несколько месяцев, и на экраны вышли «Щенки» и другой фильм с участием Яны, «Волчья яма». Яна стала получать кипы писем от восторженных поклонников. В кафе матери подталкивали к ней изнеженных сынков и заставляли их представляться. Хорошо одетый господин предложил ей кучу денег за ее белье, при условии, что оно не будет выстирано. Однако ей все еще запрещалось приглашать к себе в комнату знакомого молодого человека, и мы, опять-таки как молодая пара из «Щенков», решили пожениться. Тогда мы смогли бы снять комнату на двоих.

Нам хотелось провести вместе хотя бы одну роскошную ночь, и мы решили отважиться на сверхкороткий медовый месяц в самом дорогом отеле Праги. Нигде с нас не содрали бы больше, чем в отеле «Интернациональ», и мы сняли на одну ночь президентские апартаменты за каких-то 3000 крон; эта сумма осталась в моей памяти, потому что в то время средняя зарплата в Чехословакии была около 2000 крон в месяц. Здание в форме свадебного торта было выстроено в лучших традициях сталинской высотной архитектуры, в нем были вышколенные официанты в смокингах, но поутру Яна обнаружила огромного клопа, пробиравшегося через наши простыни.

Я надел его на булавку, после чего мы воздали должное роскошному завтраку. В конце концов, мы заплатили эти деньги, и ничто на свете, клопы в том числе, не могло помешать нам, но вскоре настало время покинуть отель.

Направляясь к выходу, мы задержались у стойки администратора.

— Простите, — спросил я важного клерка, — кто занимал президентские апартаменты до нас?

Ответ последовал сразу. Отель был открыт совсем недавно, и до нас только два гостя оказались в состоянии отдать по три куска за ночь: какой-то важный тип из Азии и советский министр путей сообщения.

— Так вот, один из этих господ забыл кое-что в номере, — сказал я и воткнул булавку с клопом в стойку.

Клерк пожал плечами и вернулся к своим бумагам.

Помешавшаяся домовладелица

Когда мы с Яной сняли собственную комнату, мы обалдели от счастья. У нас было всего лишь четыре стены в чьей-то чужой квартире, но теперь мы при желании могли целый день лежать вместе в постели. Мы даже могли повесить на стену несколько картин.

Мы снимали меблированную комнату в семействе Плацек. Эта комната принадлежала их единственной дочери, но она недавно вышла замуж за преподавателя физкультуры и жила у него.