Круиз с покойником

Я открыла крошечную пластмассовую дверцу и вытянула на свет божий свое длинношерстое сокровище. Дулька щурилась на яркий свет и отчаянно зевала.

— Ах, ты моя красавица, — засюсюкала я. — Проснулась, моя куколка... — Я принялась гладить и тискать собаку.

Я вообще люблю собак. Любых. Неважно, породистые они или дворняги. А Дульку так просто обожаю. Лялька ее тоже любит, но всегда критикует меня за сентиментальность. Вот и теперь вместо того, чтобы начать вместе со мной умиляться над этим длинноволосым чудом, она велела мне отправляться в ванную и обустраивать там кошачий, то есть собачий туалет.

— И Дульке покажи!.. — крикнула она мне вслед.

— Что?

— Туалет! Что же еще? Не душевую же кабину собаке показывать, прости господи.

Умница Дулька тут же прошмыгнула за мной в ванную комнату и сразу же прыгнула в знакомую пластмассовую емкость.

— Не собака, а чудо! — в очередной раз умилилась я благовоспитанности своей любимицы. — Ну все понимает.

К обеду вечерних туалетов не надевали — приберегли их к ужину. Впрочем, самые-самые вечерние туалеты мы приготовили к завтрашнему вечеру.

Лялька прихватила с собой та-акой «эксклюзив», что я не поручусь за равномерное сердцебиение отцовых дружков-одногодков.

Мне мама тоже привезла из Парижа очень красивое платье, но боюсь, что оно будет малопривлекательно висеть на моих костлявых плечах, поскольку за это кошмарное лето я так основательно похудела, что...

Впрочем, лето здесь ни при чем. Во всем виноват Макс. Ох уж этот Макс! Ну да бог с ним.

Мы проследовали по коридору, свернули направо и вошли в так называемую кают-компанию. На самом же деле это помещение скорее напоминало малую гостиную французского королевского дворца времен Людовика XIV — так здесь все сияло хрусталем и золотом.

«Ай да Борька, ай да сукин сын! — мысленно одобрила я позолоченные канделябры, пурпурный бархат кресел и белые арабские ковры. — И когда только он успел на все это заработать?»

В самом переднем углу размещалась крошечная эстрада. Видно, здесь планировалось устраивать даже мини-концерты.

Возле окон, справа и слева, стояли сервированные к обеду столы. Всего столов было шесть: один — капитанский, а остальные пять — для нас.

Пока в гостиной никого еще не было.

Мы с Лялькой пришли первыми и сразу же принялись раскладывать на тарелки именные карточки. Поскольку компания у нас собралась разношерстая, надо было заранее продумать, кого с кем посадить. Тут следовало учитывать и возраст гостей, и их интересы и, чтобы никто, не дай бог, никого не раздражал.

Отец, например, додумался пригласить на свой юбилей друга детства Ваську Кондракова, то есть Василия Ивановича Кондракова с молодой женой. И все бы ничего. Ну пригласил друга и ладно. Что в этом плохого? Но беда заключалась в том, что одновременно с ним отец пригласил еще и бывшую Кондраковскую жену, тетю Марго. Ну разве это нормально? конечно, не нормально. И мы все дружно уличили отца в безумии. Но тот отчаянно оправдывался:

— Ну не мог я не пригласить Марго на свой юбилей, — кричал он в ответ на наше недоумение. — Она и так пострадавшая сторона. Васька-кобель бросил ее на склоне лет. А мы, между прочим, почти сорок лет семьями дружили. А она, между прочим, всю жизнь ему посвятила. И что должна теперь оставаться на задворках общества?

В общем-то отец, конечно, был прав. В конце концов все мы интеллигентные люди. И мало ли, что кто-то с кем-то развелся? А кто нынче не разводится? Ну и что теперь в гости, что ли, не ходить?

Но все-таки я немного нервничала из-за новой жены Кондракова. Как бы она чего не выкинула, эта пергидролевая красотка.

Вероника была той еще штучкой. И чего этот дурак Кондраков на ней женился?

Честно говоря, тетя Марго мне нравилась куда больше. И красавица-то она (правда, в прошлом), и умница — три языка знает, и добрейшая душа...

Впрочем, что для стареющего мужчины означают все эти достоинства по сравнению с молодым ядреным телом.

— Тетю Марго посадим за стол вместе с отцом и мамой, — сказала я, раскладывая по тарелкам карточки с именами гостей. — А Кондраковых — рядом с доктором Никольским. Пусть они под присмотром Владимира Сергеевича будут. Он в конце концов хирург и человек решительный. И если что-то пойдет не так, сумеет прирезать конфликт в самом зачатке.

Доктор Никольский также, как и Кондраков, — давнишний друг отца.

Когда-то они все вместе учились в медицинском институте. Только теперь отец занимается наукой, Кондраков — крупный бизнесмен в области фармакологии, а если честно, то просто торгует лекарствами, а Владимир Сергеевич трудится в Склифе.

Он хирург от бога и самым что ни на есть настоящим образом спас не одну человеческую жизнь.

За наш с Лялькой стол мы определили Борьку с его телохранителем Климовым, нашего Димку Воронцова и доцентшу с отцовой кафедры, Муранову Альбину Александровну.

Доцентша была не замужем и без пары, поэтому в качестве кавалера мы определили ей Борькиного охранника Игоря Климова.

— Он и по возрасту этой Альбине подходит, — сказала я, — ему тоже хорошо за сорок, да и вообще, должен же кто-то за ней за столом ухаживать. Согласна?