Круиз

Колокольный перезвон означал, что из храма в город к Верховному Владыке направился один из семи жрецов Внутреннего круга. Никто под страхом смерти не должен был видеть его лица, что и было причиной смятения горожан. Было в лицах жрецов что-то ужасное или взгляд постороннего мог повредить им, никто толком не знал, но стража внимательно следила за тем, чтобы при появлении в городе жрецов улицы были пусты. Да и сами стражники стремились заблаговременно убраться с дороги от греха подальше. Запрет касался и их. К счастью, жрецы редко посещали город, в то время как горожане, наоборот, тянулись к храму. Специально для них в его стенах были сделаны многочисленные глубокие ниши, куда каждый мог зайти и, не подвергая себя опасности, обратиться к жрецам со своими проблемами. Ответы не заставляли себя ждать.

Одновременно с ударом большого колокола в стене храма отворились ворота. Из них на дорогу в город выступила небольшая процессия. Ее центром был тот, чье лицо, спрятанное в глубине капюшона, должно было оставаться тайной для всех. Со всех сторон его окружали солдаты храмовой стражи, чей вид внушал ужас каждому, включая и городскую стражу. Об их силе и бесконечной преданности жрецам Внутреннего и Внешнего круга в городе ходили легенды.

Жрец Внутреннего круга, глубоко погрузившись в свои мысли, шел молча, видя из-под капюшона только ноги идущих впереди солдат. Мысли его не были веселыми, да и предстоящая ему миссия не предвещала ничего хорошего. Нельзя было так рано идти на разделение власти на духовную и светскую. Не пришло время. Хотели сделать как лучше. Считали, что светская власть всегда будет подчиняться духовной, но прошло всего с десяток лет, и она уже хочет быть самостоятельной. Ищет способы, как устранить со своего пути храм. Наверное, это можно было предвидеть, но будущее даже жрецам всегда видится смутно, тогда как прошлое – все как на ладони. У светских же властителей, не говоря уж о народе, нет памяти о прошлом. Поэтому им не виден ход эволюции человека и общества, в котором он живет. Они живут только настоящим, сегодняшним днем, текущей минутой, секундой. Это делает их алчными. Им всего мало. Они уверены, что завтра все будет так же, как было вчера. Им невдомек, что общество еще не окрепло, что мы с трудом за сто с небольшим лет обжили крохотный островок суши на этой огромной планете. Начни мы все это на материке, не факт, что у нас были бы такие успехи. Там неизмеримо больше крупных диких животных, которые на самых первых шагах развития маленькой и слабой колонии двуногих съели бы ее в прямом смысле слова.

Ум позволяет обрести силу, без которой схватка с дикой природой обречена на провал. А еще нужно время. Много времени. Сейчас нас всего тысячи три. Из них высшим знанием обладают лишь жрецы и те, кто готовится ими стать, а их меньше двух сотен. Еще пятьсот-шестьсот кое-как научились говорить и думают, что они уже люди, а остальные, рабы, доставляемые с континента, бессловесные твари. Научить их можно только самым простым вещам. Например, перетаскивать камни. Они и нужны только, чтобы рожать детей, некоторые из которых смогут научиться говорить. Похожими на людей они становятся только в пятом-шестом поколении. Именно похожими. Могут понимать приказы, что-то сами сказать. Чтобы стать настоящими людьми, им потребуются еще тысячи лет. И то не факт. У них нет наследственной памяти, а значит, они всегда будут жить сегодняшним днем. Всеми ими правит Верховный Владыка, поставленный во главе народа жрецами. И здесь ошибка. Верховным Владыкой надо было ставить человека, настоящего жреца Внутреннего Круга, а не научившуюся прилично говорить обезьяну. Вот он и его приближенные хотят теперь отобрать у жрецов власть. И все это происходит в то время, когда над островом нависла угроза гибели. Проснулись могучие подземные силы. Начал куриться вулкан в горах. Если произойдет извержение, все могут погибнуть. Надо понимать ситуацию, объединяться в борьбе за выживание, а не вступать в ненужные распри, когда все поставлено на карту. Как трудно и долго создавалось все это видимое благополучие, и как легко и быстро все может быть уничтожено! Надо все это суметь объяснить Верховному Владыке. Не враг же он самому себе.

С этими мыслями Жрец Внутреннего Круга вступил в город и вскоре оказался у дверей самого большого дома на центральной площади, где его уже ждали. В дом он вошел один.