Круиз

Трудно сказать, как проходила беседа между Верховным Владыкой и жрецом Внутреннего Круга, но через некоторое время она закончилась. Хозяин вежливо проводил гостя к выходу из дома, ведущему в сад. Тот вышел и, не встретив храмовой стражи, начал спускаться по лестнице. На лестничной площадке ему под ноги выкатился шут. Не поднимая головы, шут начал раскручивать на площадке цветной волчок. По мере раскручивания волчок стал издавать меняющий тональность звук. Чтобы лучше рассмотреть игрушку жрец ниже обычного склонил голову не замечая, что сзади к нему крадется человек с занесенным над головой мечом. Волчок взял самую высокую ноту, и в этот момент меч опустился. Однако голова жреца не скатилась с плеч. Меч пронзил пустоту, чиркнув острием по камню лестницы, а шут со страхом и удивлением смотрел на то, как согбенная фигура жреца медленно тает в воздухе. Если бы он повернул голову в другую сторону, то увидел бы жреца выходящим из сада, но мог и не узнать его. Жрец сбросил с себя халат с капюшоном, а под ним обнаружились не подобающие его сану доспехи и оружие.

В это же время к воротам храма подошел большой отряд городской стражи. Командир отряда, сам ужасаясь своей наглости, застучал древком копья в ворота и потребовал, чтобы его впустили внутрь. Как ни странно, ворота распахнулись. В проеме появился жрец Внутреннего Круга в обычном для его сана балахоне, но с откинутым капюшоном. Большинство солдат отряда немедленно пали ниц, но несколько из них, повторяя заученные движения, опустили копья и бросились к воротам. Тогда жрец поднял руку, из которой на нападавших с громом и треском вылетела серия молний. Копьеносцы упали как подкошенные, чтобы уже больше никогда не встать.

Жрец опустил руку и произнес:

– Все кто выполнил ритуал при виде меня, пусть идут с миром. А ты, командир, иди за Верховным Владыкой. Придете сами, умрете легко, нет – так не взыщите.

Ворота медленно закрылись.

Подходы к храму снова опустели, и с дерева спустился мальчик – единственный свидетель всего произошедшего здесь. Одетый в подпоясанный веревкой бесформенный, неопределенного цвета балахон с откинутым капюшоном, он, пугливо озираясь по сторонам, побежал к тому месту, где был ведомый только мальчишкам тайный лаз, ведущий внутрь храма.

Глава 17 Из которой становится ясно, что забота о друге – ведущая черта характера истинного россиянина как в столице, так и в глубинке

Дома Наталья изводила Виктора постоянными причитаниями по поводу Гоши. «Почему ты ничего не делаешь! Твой друг тает на глазах…» – и так далее, так что со временем Виктор начал ощущать чуть ли не собственную вину как за поход в подземелье, так и за неспособность врачей справиться с недугом. Но Наталья вдруг утихла. Так всегда происходило с ней, когда ее посещала какая-то новая идея. На этот раз ее идея заключалась в том, чтобы обратиться за помощью к знахарям, колдунам, в общем – к альтернативной медицине. В доме стали появляться странные личности, которых Наталья одного за другим выпроваживала. Она и сама ездила к ним, звонила по телефонам, копалась в Интернете. В общем, развила бурную деятельность.

В один из таких бурных дней, придя вечером домой, Виктор застал свою жену готовой к отъезду. Наталья стояла в прихожей перед зеркалом в белой меховой шубке, туго перетянутой в талии широким красным поясом. Красными были у нее сапоги, шапка и большая дорожная сумка.

– Проводи свою Снегурочку, – как-то уж очень серьезно произнесла она, – уезжаю в Сибирь к известному народному целителю.

Отговаривать Наталью от чего бы то ни было бесполезно, так что Виктор молча подхватил ее сумку. По дороге в аэропорт Виктор все же попытался выяснить, куда она отправляется. Оказалось, что точного адреса она и сама не знает. Летит в Екатеринбург. Оттуда должна добраться до районного центра километрах в пятиста от города, а там видно будет. Целитель живет где-то в тайге, у черта на рогах.

– Короче, летишь на деревню к дедушке, – подытожил Виктор, – ну что же, счастливого пути, Снегурочка!