Круиз

За поселком, у берега реки дорога кончилась. Кузьма сошел с санок. Наталья последовала за ним. Вместе они помогли лошадке спуститься на присыпанный снегом лед. Вот тебе и дорога. Если бы не попадающиеся местами снежные заносы, то получше асфальта, пожалуй. Свежие подковы позволяли лошадке на бесснежных местах переходить на рысь.

Выросшая в большом городе Наталья впервые в жизни по-настоящему встретилась с нетронутой человеком природой, что вызвало в ней непередаваемую гамму чувств. Будь на то время, она постаралась бы разобраться в них. Но времени хватало только на дорожные впечатления, а никак не на анализ и, тем более, не на обобщение.

Когда в конце пути въехали в лес, Наталья уже порядком утомилась, но успела почувствовать себя в сказке. Может быть, про Снежную королеву, а может, и про самою себя. Сказочной была поляна, на которой стояли занесенные снегом домики. Сказочным показался ей и дом, в который они вошли, открыв дверь без стука и без ключа.

В доме оказалось неожиданно тепло, хозяин отсутствовал, Кузьма распрягал лошадь, и предоставленная самой себе Наталья начала прихорашиваться. Она размотала пуховый платок. Сняла с себя тулуп, ватные штаны и валенки, и, оставшись лишь в красном тренировочном костюме и теплых носках, принялась причесываться, подкрашивать губы, ресницы и брови. Так что, когда Кузьма, обслужив лошадь, вошел в дом, на него снова смотрела таинственная незнакомка. Однако на этот раз Кузьма ее чарам не поддался и даже чуть прикрикнул на нее: «Нечего рассиживаться. Накрывай на стол. Сейчас хозяин придет».

Наталья быстро справилась с поставленной перед ней задачей, благо никакой особой посуды в доме не было. Только миски, кружки, солонка, доска под привезенный с собой хлеб. Тонко нарезала сало. Положила в миску маринованные огурцы, помидоры, чеснок. Думала, что на столе вот-вот появится бутылка. Закуска в самый раз под водку. У нее самой в сумке было припасено кое-что, однако, решила не спешить и правильно сделала, а то могла бы и все испортить.

Сам же Кузьма, растопив печь, начал снаряжать самовар, оставив его до поры в сенях. Вернулся в горницу, зажег все три керосиновые лампы. При этом, чуть пошипев и потрещав, заговорил радиоприемник.

Раздался приближающийся собачий лай, а вслед за ним хлопнула входная дверь. В горницу вошел хозяин. В неровном свете стоявших на столах керосиновых ламп он показался Наталье человеком огромного роста. Не удивившись гостям, он представился Наталье:

– Олег Романович, – сказал он, – садитесь за стол, проголодались, наверное.

Только когда он произнес эти слова, Наталья поняла, как она голодна. Поняла она и то, что разговор с Олегом Романовичем будет простым. Ломаться он не станет. Если сможет помочь, поможет. Если нет, то посочувствует.

Так оно и получилось. Когда покончили с борщом, Наталья рассказала про Гошу и его болезнь, о том, что тот сейчас находится в критическом состоянии, и она надеется на помощь Олега Романовича.

Как и ожидалось, хозяин не стал ломаться. Он вышел из-за стола, прошел в свою комнату и, вернувшись через минуту, протянул Наталье небольшой пузырек, после чего стал рассказывать, как пользоваться препаратом. Инструкции были крайне просты, так что записывать ничего не потребовалось, но Наталья продолжала расспрашивать Олега Романовича уже не про препарат, а о нем самом. Интересным он ей показался, причем, настолько, что, наверное, помани он ее пальцем, осталась бы здесь навсегда, не задумываясь. Нет, к Гоше бы съездила, обязательно. Поставила бы его на ноги, а потом вернулась бы сюда. Да и не понял бы ее Олег Романович, если бы забыла она про Гошу. Но не поманил ее Олег Романович, не поманил, хотя мысль такая, что греха таить, у него была. А про препарат рассказал, что и не лекарство это вовсе, а очень сильное общеукрепляющее средство природного происхождения, похожее на мумие, но другое, местное. Повредить не может, но и излечения не гарантирует.