Круиз

Положение же рыжих муравьев за ночь стало критическим. Ливневые потоки смыли целиком один из их самых больших муравейников. Оставшиеся в живых самоотверженно вели спасательные работы, но в этом им мешали освободившиеся от охраны черные муравьи. Очевидно, значительная их часть тоже погибла. Но те, что уцелели, рвались к своим. Они смяли оцепление рыжих муравьев вокруг своей цитадели и теперь, пользуясь несчастьем противника, решительно перешли в наступление.

Олег Романович решил пока ни во что не вмешиваться, дивясь лишь тому, как незначительный по масштабу природный катаклизм смог столь радикально изменить соотношение сил в затянувшемся конфликте противоборствующих сторон.

Первым, кого встретил Олег Романович по возвращении домой, был Санек. Мальчик сидел на пенечке неподалеку от дома. Завидев старика, он бросился к нему навстречу.

– Где ты так долго пропадал, деда! – прокричал он, прыгая ему на руки.

Ребенок впервые назвал Олега Романовича дедом, и это больно резануло ему душу. За год он успел крепко привязаться к мальчику, и то, что он стал воспринимать его как деда, было вполне естественно и даже приятно. Но в то же время он вдруг подумал, что не был так же близок, как с этим ребенком, со своим собственным сыном, хотя тот рос у него на глазах с самого рождения. Ему всегда было некогда. Всегда было что-то более важное. А потом сын вдруг вырос, и отец ему уже был не очень и нужен.

В этот и последующие дни мальчик не отходил от него ни на шаг. Вместе они смастерили лук и стрелы, а по ходу дела Олег Романович рассказывал ему про индейцев, про следопытов и охотников, и еще много-много о чем. Всплыл в разговоре и Медвежий Камень. Как само собой разумеющееся, Санек спросил: «А почему идейцы не пошли мириться к Медвежьему Камню? – и, не дожидаясь ответа, выпалил, – мы-то, когда к нему сходим, ты же обещал, деда!»

Деваться было некуда. Дождавшись хорошей погоды, старик и мальчик отправились в долгожданный поход.

К этому времени Олег Романович освоил новый для него вид транспорта – лошадь. Это благородное животное появилось в лесничем поселке еще в прошлом году, вскоре после коровы. Лошадку запрягали в телегу или в сани в зависимости от времени года, а вот садиться на нее верхом Олег Романович не рисковал. Не то чтобы побаивался, нет, лошадка была смирная, терпеливая и ко всему привычная. Испытывать ее терпение своим солидным весом Олегу Романовичу казалось как-то неэтично. Рядом с его крупной фигурой лошадка выглядела чуть ли не как пони. Но однажды ему позарез надо было съездить в леспромхоз. Пешком сделать это было долго и утомительно. Тяжело вздохнув, Олег Романович взгромоздился на лошадь, а та, как будто и не заметив седока, продолжала щипать травку. Совесть Олега Романовича успокоилась. Он слегка потянул за повод, и лошадка спокойно пошла в указанном ей направлении.

С тех пор Олег Романович стал регулярно пользоваться лошадью для своих поездок, неизменно ощущая гордость за своих гениальных предков, сумевших одомашнить этих животных и научившихся их широко использовать в быту.

Так что к Медвежьему Камню Олег Романович и Санек отправились верхом, живо обсуждая предстоящее зрелище. Санек вслух мечтал о том, что к их приезду возле Медвежьего Камня расположится целое медвежье семейство, и они с дедом прекрасно проведут время в их компании.

Олег Романович же, резонно полагая, что ничего подобного произойти не может, думал о том, как не обмануть ожидания ребенка. Он старался объяснить ему, что, мол, да, медведи сюда приходят, но очень, очень редко. Они очень осторожны и чувствуют человека за много километров. Вот белки, зайчики, лисички – те могут придти, а медведи – вряд ли. На белочек Олег Романович очень надеялся. Их он видел здесь достаточно часто. Не должны были бы они подвести его и на этот раз.

Спешились метров за пятьсот до Медвежьего Камня. Привязали лошадь и дальше, осторожно ступая, чтобы не вспугнуть лесную живность, пошли пешком. Тихонько забрались в давно выстроенное Олегом Романовичем укрытие и стали ждать.

Из укрытия Медвежий Камень был виден весь, как на ладони. Гости не обманули ожидания Олега Романовича. Белки уже были здесь. Они деловито взбегали вверх и скатывались с камня по его ровной грани, как дети катаются с горки на санках. Белок было много, и выглядели они очень забавно. Потом их как ветром сдуло. На вершине камня появилась лиса. Но она ничем не порадовала зрителей. Видимо, что-то испугало ее, и она исчезла так же внезапно, как появилась. Обычно непоседливый Санек здесь сидел тихо-тихо. Он пристально вглядывался в камень, молча радовался белкам, а потом настороженно ждал продолжения.

Когда появилась и сразу исчезла лиса, Санек, выждав какое-то время, тихим шепотом спросил у Олега Романовича:

– Деда, а кто нарисовал на камне твой портрет? Олег Романович изумился вопросу:

– Какой портрет?

– А вон там, слева вверху, – ответил мальчик, – я вижу там волосы, глаза, нос, бороду. Рта не вижу.