Крупная бойня

Я вышел, и майор протянул мне трубку:

— Забрали у охранника. Я просмотрел. Здесь есть номер Виктора Бобина. Это Боб! Тот самый… Позвонить?

— Зачем? Что вы ему скажете?

— Вот я и думаю, как номер можно использовать.

— Сообщите его полковнику Альтшулеру. Пусть срочно через сотового оператора подключит биллинг. Нужно определить местоположение трубки. Будем надеяться, что Боб окажется где-то рядом.

— Понял…

Конопольский оказался человеком бережливым, не пожелал пользоваться своей трубкой и тратить собственные средства, а набрал номер с трубки охранника. Как я понял, полковник очень обрадовался сообщению и пообещал сразу же перезвонить. В результате майор замер с трубкой в руках посреди коридора. Он, видимо, никогда не имел дела с биллингом и не знал, сколько это продлится. Я, по крайней мере, подождал сначала вместе с ним, потом сходил к столику новой дежурной медсестры, которую перевели взамен раненой и задержанной с какого-то другого этажа, и, улыбнувшись ей, поинтересовался, завершилась ли операция.

— Нет. Операция продолжается… — ответила она.

Я дошел до двери операционной, возле которой на несколько секунд задержался, прислушиваясь, что происходит внутри. Туда я не рвался ни в качестве пациента, ни в качестве зрителя, поэтому пошел по коридору в обратную сторону, к майору Конопольскому. Ему как раз позвонили. Судя по тому, как Конопольский попытался подтянуть живот, разговаривал он с полковником Альтшулером. Мне оставалось пройти до майора еще шагов десять, когда он отчаянно замахал рукой, призывая меня, и даже сам, вытянув руку с трубкой, бросился мне навстречу:

— Товарищ подполковник, тут полковник Альтшулер! Вас требует…

— Слушаю, товарищ полковник, — взяв трубку, произнес я.

— Виктор Вячеславович, ты как сейчас, в боевой форме?

— Смотря о каких действиях идет речь. Если речь идет о захвате группы бандитов, то не совсем, поскольку у меня нет при себе ни бронежилета, ни автомата. Только наградной пистолет, который против автомата мало что может, хотя при отдельных условиях и превосходит его.

— Конопольский хотел сам сработать, но я ему запретил. На захват Боба и его компании выезжает группа подполковника Балакирева. Ты, если не возражаешь, с ними. Но, поскольку у тебя бронежилета нет, на рожон не лезь… Они уже выехали, я не успел сказать, чтобы на тебя бронежилет и шлем с автоматом захватили. Выходи встречать…

Полковник Альтшулер не сомневался, что я не откажусь ехать.

— Понял, товарищ полковник. Иду…

Для начала я проинструктировал майора Конопольского, который должен был выставить охрану к двум палатам. Рассказал, что случилось с ментами из Росгвардии, и попросил его предупредить своих бойцов, чтобы ничего из рук посторонних, в том числе и персонала медучреждения, не принимали — ни питье, ни еду. И только после этого двинулся на выход. Я уже садился в свою машину, когда во двор областной больницы въехал еще один микроавтобус. На переднем пассажирском сиденье я увидел подполковника Балакирева, который сделал мне приветственный знак поднятой рукой. Я в ответ тоже поднял руку. Подполковник обрисовал круговое движение вокруг центральной клумбы двора. Микроавтобус с бойцами ЦСН сразу поехал по этому кругу, и я двинулся за ним. Адрес, куда следовало ехать, водитель микроавтобуса, видимо, знал. Выехав за пределы больницы, он сразу погнал на пределе допустимого в городе. Наверное, у него и сирена была, и мигалку на магнитном основании он мог бы на крышу выставить. Но он этого не сделал, чтобы не привлекать к себе внимания. Что мы приближаемся к месту действия, я понял по миганию стоп-сигналов микроавтобуса. Он откровенно тормозил, а потом свернул в квартал пятиэтажных домов, дальше свернул налево, проехал мимо первого из домов, трехподъездного, свернул за него, но выезжать назад на улицу не стал, остановившись между этим домом и соседним. Пятеро бойцов ЦСН сразу выскочили из микроавтобуса. Четверо с автоматами наперевес стали, крадучись, продвигаться вдоль стены первого этажа к среднему подъезду, а один сразу — так, наверное, было решено заранее — полез по пожарной лестнице на плоскую крышу дома. На плече его висел моток веревки. Зная, что это может быть такое, поскольку сам многократно с подобными вещами тренировался, и хорошо понимая, что в нашей ситуации может быть необходимо, я догадался, что это скользящий полиспаст[25]. Подсказку мне дала и прозрачная пластиковая маска, закрывающая все лицо спецназовца. Боец планировал спуститься по вертикальной стене с крыши и проникнуть в квартиру через стекло. Без маски он осколками разрезал бы себе все лицо.

Подполковник Балакирев покинул микроавтобус последним из своей группы, но сразу дал мне знак проехать ближе к микроавтобусу, чтобы меня, как я понял, не смогли увидеть в окно или с балкона. Я остановился, вышел и двинулся к нему.

— Ты без экипировки, Виктор Вячеславович! — осмотрев меня, констатировал он. — И я не догадался бронежилет со шлемом для тебя захватить…

— Это мы уже с Альтшулером обговорили. Пришли к решению, что я так отработаю, но не буду лезть на рожон…