Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах

Отчасти это объяснялось тем, что он попросту был очень классно сделан. В группу входило несколько продюсеров, в том числе никому не известный тогда Доктор Дре – из теплокровных семплов и холодного бита драм-машины они сооружали крепкие, буквально закованные в броню треки. Изи-И, лидер ансамбля, и Айс Кьюб, лучший рэпер в его составе, тянули музыку в разные стороны: первый читал про вечеринки и бряцал оружием в лучших традициях уличных стихов, второй был намного более свиреп и намного более идеологизирован. “На хер полицию”, – ревел он в одноименной бунтарской песне, но в куплете более чем здраво обрисовывал собственные претензии: “Они обыскивают мою тачку, ищут товар / Думают, что каждый ниггер барыжит наркотой”. Композиция вызвала резкую реакцию: Федеральное бюро расследований отправило официальную жалобу рекорд-лейблу N. W. A., а концерт ансамбля в Детройте полиция сорвала с применением физической силы. Успех ансамбля продемонстрировал широкой публике, что хип-хоп – не просто странная мода, а серьезный культурный сдвиг, причем потенциально вредоносный. Newsweek в 1990-м посвятил его феномену целый номер, на обложке содержался (не слишком талантливо) зарифмованный заголовок: “Рэп-безумие: йо, тексты с улиц сегодня рулят, но разве эти сказанья не находятся за гранью?”. В том же году лайфстайл-журнал для темнокожих Ebony выражал беспокойство по поводу “проблемного имиджа” рэпа; в статье отмечалось, что у многих рэперов “жесткие уличные установки” и они читают тексты, “которые были бы полностью нечленораздельны, если бы не добавленные для пущего эффекта в больших количествах четырехбуквенные слова”.

Благодаря почти исключительно альбому “Straight Outta Compton”, ставшему бестселлером и объектом панамериканской одержимости, формулировка “гангстер-рэп”, выглядевшая у Джона Лиланда в журнале Spin весьма экзотично, стала общеизвестна, пусть даже люди не всегда соглашались друг с другом, что именно она означает. Слово “гангстер” – или “гангста”, как говорили и писали все чаще и чаще – предполагало связь между хип-хопом и специфической криминальной культурой южной Калифорнии, хотя участники N. W. A. явным образом не упоминали в текстах группировки “Бладс” или “Крипс”. Иногда термин “гангста-рэп” употреблялся как поджанр хип-хопа, расцветшего на юге Калифорнии: жесткий саунд с выделяющимся басом, который продвигали рэперы вроде DJ Квика и МС Эйта, за редким исключением не попадавшие в поп-чарты. Но чаще всего к гангста-рэпу причисляли всех исполнителей, в чьих рифмах “в больших количествах” встречались “четырехбуквенные слова”, по формулировке журнала Ebony. Гангста-рэп появился, когда афроамериканская уличная поэзия нашла способ проникнуть в мейнстрим – и мейнстрим в ужасе отшатнулся. В 1990 году Рик Рубин, стоявший у руля нового лейбла, Def American, столкнулся с проблемой: его партнеры из крупного лейбла Geffen Records отказались распространять альбом хьюстонской группы The Geto Boys, потому что в него вошли отвратительные строчки на тему изнасилований и убийств (в конечном итоге альбом распространялся через подразделение Warner Bros.; сегодня The Geto Boys считаются первопроходцами хип-хопа, а их лучший рэпер, Скарфейс, в 2019 году баллотировался в городской совет Хьюстона и смог заполучить более трети из всех возможных голосов). Люди часто отзывались о гангста-рэпе как о каком-то инопланетном вторжении, которое подавило и принизило возвышенный музыкальный стиль. Автор статьи в Ebony 1997 года спрашивал: “Потопит ли хип-хоп гангста-рэп?”