Крупные формы. История популярной музыки в семи жанрах

Ретроспективно справедливо будет сказать, что покупатели синглов 1970-х годов не отличались склонностью дискриминировать ту или иную музыку. Параллельно с развитием и углублением кантри, ритм-энд-блюза и различных форм рока поп-чарты эпохи отражали необычайное изобилие стилей и модных поветрий. Один из стилей, на защиту которого встал Стюарт, назывался “бабблгам” – за этим словом скрывалось все, что было нацелено на детскую аудиторию, в том числе записи The Partridge Family и The Osmonds, у которых было немало хитов (а также собственные хитовые телешоу). Если поп-чарты 1960-х фиксировали рост покупательной способности в категории “young adult”, то поп-чарты 1970-х порой указывали скорее на улучшающееся финансовое положение маленьких детей (и их родителей); в 1970 году Эрни из “Улицы Сезам” достиг 16-го места в чарте Billboard с композицией “Rubber Duckie”. Существовали и странные хиты-однодневки, которые по определению всегда представляют собой события, нарушающие мерное течение культурной жизни: часть обаяния таких записей – в том, что они становятся популярными неожиданно. Некоторые из них, например, “Convoy” С. В. Макколла, нарративная песня 1975 года о мятеже водителей грузовиков, оказались достаточно прилипчивыми и причудливыми, чтобы остаться в истории на правах удивительных поп-музыкальных диковин (композиция заняла первую строчку в чарте и послужила источником вдохновения для фильма “Конвой” Сэма Пекинпа 1978 года). Другие были просто чудачествами – скажем, “Once You Understand”, своеобразная радиопьеса на тему конфликта поколений, достигшая 23-го места в 1972-м. В любом поп-чарте всегда обнаруживается по паре подобных позиций, а в чартах 1970-х – больше чем по паре; это была эпоха музыкальной фрагментации, подразумевавшей эпизодические триумфы всякой всячины. Даже некоторые надежные хитмейкеры не избежали диковин такого рода – в том числе Captain & Tennille, семейный дуэт, у которого было целых семь композиций в топ-10. Среди них выделялся сюрреалистический сингл “Muskrat Love”, посвященный именно тому, о чем говорится в его заголовке: паре ондатр, который испытывают друг к другу любовь (и в какой-то момент занимаются ею).

Историк радио Ким Симпсон утверждала, что если у первой половины 1970-х и был отличительный звук, то он точно был мягким. “Хит-радио в начале 1970-х превратилось в своего рода звуковой массажный салон, – писала она, – мирную гавань посреди все более сложного, хаотично устроенного мира”. Некоторым радиостанциям удалось нащупать среднее арифметическое между форматами “топ-40” и “MOR”, что расшифровывалось как “middle of the road”; они обещали слушателям самые мелодичные песни, которые можно было напевать или насвистывать. Легкие “софт-роковые” группы и задумчивые авторы-исполнители помогли позиционировать мягкую музыку как более взрослую, рафинированную альтернативу шумным формам рока и ритм-энд-блюза. Но среди самых успешных хитмейкеров десятилетия было немало тех, чей стиль отсылал к дорок-н-ролльной эпохе. Хелен Редди, австралийская певица с бэкграундом в театре-варьете, прославилась проникновенной композицией “I Am Woman” 1972 года, ставшей одной из определяющих песен всего десятилетия; ее последующие хиты вдохнули в радиомейнстрим дух Бродвея и кабаре. Нил Даймонд стал суперзвездой 1970-х, отказавшись присягать на верность любому жанру – только самому шоу-бизнесу как таковому; он заставил слушателей влюбиться в свой мягкий, но сильный голос и эксцентричную манеру выражать мысли. Нечто подобное удалось и Барри Манилоу, который привлек широкую публику и достиг успеха в поп-чарте с песнями, явно вдохновленными музыкальным театром – то есть более старой версией американского поп-мейнстрима.

Белозубые улыбки