Крупным планом

Я увидел, как она шла от моего дома по Главной улице, в отчаянии оглядываясь по сторонам, и наконец подошла к телефону-автомату.

Через несколько секунд начал звонить мой телефон.

— Не обращай внимания, — приказал я Руди.

После пяти звонков вступил автоответчик. Я убрал звук, чтобы не слышать голос Анны.

— Ты скажешь мне, что происходит? — спросил Руди.

— Прямо сейчас мне необходимо, чтобы ты оделся.

— Ты влип в какое-то дерьмо, так?

— Возможно.

— Расскажи дяде Руди.

— Позже.

— Неприятности с девочкой? — спросил он, широко ухмыляясь и демонстрируя беззубые десны.

— Где твои зубы? — спросил я.

— Когда меня сунули в больницу, они их сняли, а поскольку я выписался оттуда без разрешения врача, зубы меня не сопровождали.

— Ты прожил десять дней без зубов?

— Чтобы есть печеные бобы, зубы не нужны. Кстати, рад, что у тебя были запасы, я ведь старался не показывать свою физиономию в городе.

— Мне нужна помощь.

— Это зависит… — сказал он, натягивая последний предмет туалета.

— От чего?

— От того, что ты мне расскажешь.

— Это неприятности с девочкой, идет?

— Весьма туманно, Гари.

— Я не могу сказать больше.

— Тогда не думаю, что смогу тебе помочь…

— Где ты собираешься сегодня спать? — сердито спросил я.

— Хороший вопрос.

— Хочешь пользоваться этой квартирой еще неделю или около того?

— Не помешало бы.

— Тогда быстро отправляйся в переулок Макдутал и пригони сюда мою машину.

— Это опасно. В смысле, ведь я, предположительно, нахожусь к югу от границы.

— Уже почти стемнело. И если ты пойдешь переулками и опустишь голову, никто тебя не заметит. Кроме того, все сейчас на открытии…

— А… — догадался Руди, — какая-то пакость случилась в галерее.

Я поднял вверх ключи от машины:

— Или ты идешь за машиной или убираешься.

Он схватил ключи, потом открыл шкафчик, где я держал выпивку, и вытащил оттуда пинту виски.

— Тебе не нужно виски, — заметил я.

— Ничего подобного, — возразил Руди, основательно прикладываясь к бутылке. — Вот так лучше. Готов к бою. Через пять минут буду у черного хода.

Он сунул бутылку в карман куртки и направился к двери.

Пока я собирал маленький саквояж, я составлял план. Еду на восток и на несколько дней прячусь в каком-нибудь мотеле. Чтобы Анна не объявила меня без вести пропавшим, я позвоню ей утром и объясню, что Бет была той самой замужней женщиной, с которой я путался, так что когда я ее увидел (да еще весь этот стресс, связанный с открытием, плюс две бутылки вина), то слетел с катушек. Я буду просить у нее прощения, пообещаю, что вернусь в Маунтин-Фолс через несколько дней (когда Бет и Эллиот благополучно уберутся из города). Можно не сомневаться, что она придет в ярость и какое-то время даже не будет со мной разговаривать, но ее гнев предпочтительнее экстрадиции в Коннектикут, возможного суда и продолжительного тюремного срока. Слава богу, что в галерее было так много народа, что Бет заметила меня, только когда я повернулся к ней спиной. Теперь же мне необходимо уехать из города. Немедленно.

Я выглянул в кухонное окно и увидел, что «эм-джи» подъезжает к дому. Я выбрался из квартиры и спустился к черному ходу по пожарной лестнице. Но когда я подошел к машине, Руди отказался сдвинуться с водительского сиденья.

— Думаю, я покатаюсь вместе с тобой.

— Не пройдет, — сказал я.

— Ты же поддатый, — заметил он.

— Ты тоже пил.

— Наверняка вдвое меньше, чем ты. Так что тебе определенно требуется водитель.

Я схватился за ручку дверцы и попытался ее открыть.

— Немедленно вылезай из машины, Руди! — заорал я.

— Кричи громче, — посоветовал Руди, — и ты известишь весь город о своем отбытии.

Я обежал машину и сел на пассажирское сиденье. Но когда я попытался дотянуться и вытащить ключи из зажигания, Руди нажал на газ и рванул по аллее.

— И куда мы направляемся? — спросил он.

— Мне надо убить тебя к чертовой матери, — сказал я.

— В смысле, так же, как ты убил Гари Саммерса?

Я оцепенел. На некоторое время я даже перестал дышать.

Руди мрачно улыбнулся:

— Так и думал, что это тебя заткнет. Так куда мы едем?

Говорить я не мог.

— Ты что, язык проглотил? Как насчет по шоссе двести на восток?

Я смог только кивнуть.

— Значит, на восток, — резюмировал он.

Он воспользовался проселочными дорогами, чтобы выехать из Маунтин-Фолс. Когда мы добрались до шоссе 200, уже стало смеркаться, и фары машины освещали узкую, извилистую дорогу. Он полез в карман, достал виски, сделал глоток, затем прислонил открытую бутылку к рулевому колесу. Прошло не менее получаса, прежде чем один из нас заговорил.

— Откуда ты узнал? — наконец спросил я.

Руди Уоррен утробно хихикнул: