Крупным планом (Роман-дневник). 2007.

В Сухуми посетили фотовыставку в Центральном выставочном зале. Лишний раз убедился в том, что более всего мне интересны фотопортреты. Они всегда ори­гинальны - старик ли это, или ребёнок, девушка ли, или сын с матерью. А дома, здания, фонтаны, памятники, пирамиды и даже древние развалины - как будто всегда одни и те же.

Встретились с Президентом Абхазии Сергеем Васильевичем Багапшем. Я пред­ставил московских писателей. Президент коротко рассказал о жизни в Абхазии - трудная жизнь, несмотря на благословенное место, трудные отношения с Грузией, с её неубывающей устремлённостью завладеть республикой, подчинив её своим интересам. Нет сомнения в том, что они попытаются силой навязать абхазам свою волю. Скудоумие и ничем не управляемые амбиции отличают ныне высших гру­зинских руководителей, и это может привести к новому конфликту, если не ска­зать, к новой войне.

Высказав это, он предоставил слово нам. Я сказал о наших интересах, связан­ных с построенным на писательские средства зданием Дома творчества Литфонда в Пицунде, и попросил помощи Президента в предоставлении писателям возмож­ности пользоваться «своим» Домом. Сергей Васильевич обещал содействие.

Завершив встречу, вместе отправились на вечер памяти Б. Шинкуба в Абхаз­ский государственный драматический театр имени родоначальника абхазской драмы Самсона Чанба (в 1937-м в возрасте пятидесяти лет репрессирован и рас­стрелян). Идти недалеко, и Президент шёл с нами. Леонид Иванович Бородин неважно себя почувствовал, его повезли на машине. А мы втроём - Багапш, Ку- няев и я - шли вместе, разговаривали. Мы с Куняевым сказали, что сейчас, когда Абхазия находится в международной изоляции, было бы правильно сделать «Дни Баграта Шинкуба» ежегодными, традиционными. С приглашением писателей, де­ятелей культуры не только из Москвы, России, но из многих стран, прежде всего из Беларуси, Украины, Казахстана.

Президент одобрил наше предложение, они здесь, в Абхазии, будут совето­ваться, как это сделать.

Торжественный вечер в театре затянулся из-за перевода выступлений доклад­чиков на русский язык. Возвращались в Литфонд поздно, ужинали у себя в номе­рах.

Ночью я вышел на берег моря. Тишина и покой. Звёзд не видно, значит, не со­всем чистое небо. Очевидно, пока мы здесь, нам не дождаться хорошей погоды.

13 мая. С утра отправились в Члоу - родное село Баграта Шинкуба.

Туманно, сыро, накрапывает мелкий дождик. Мокрый асфальт шоссе, мокрые деревья, хмурое, низкое небо. Южная ночь без звёзд и южный день без солнца. Но понимаешь, что подобное состояние природы временное. Не завтра, так послезав­тра погода изменится, вернётся солнце и всё вокруг засверкает яркими южными красками.

В автобусе рядом со мной сел Станислав Куняев. Отсюда он поедет в Белгород на выездной Пленум Союза писателей России. Я - в Беларусь, в Брест, на Между­народный фестиваль русской поэзии «Созвучье слов живых». Он будет проходить в рамках Дней славянской письменности и культуры. Мне предстоит возглавить жюри поэтического конкурса. Куняев собирается выступить на Пленуме с речью о необходимости Закона об использовании и защите русского языка.

- Толком не знаю, про что говорить, - вздохнул он. - Уже столько про это сказано, а дело не с места.

- Да, я об этом говорил в своём выступлении в Якутске ещё в 95-м году. За несколько дней до Пленума в газете «Санкт-Петербургские ведомости» вышла моя статья «Сберечь язык - сберечь народ». Комитет по образованию Питера предложил её старшеклассникам города в качестве «вольной» темы сочинения на выпускных экзаменах.

- Про что она?

- Про то, с чем тебе нужно выступать на Пленуме. Прежде чем её написать, я подумал, есть ли подобные законы в других странах. Пошёл в Публичку, попро­сил библиографов помочь. Они мне тут же сообщили, что самого Закона Фран­цузской Республики о языке они ещё не имеют, но есть сведения, что он принят во Франции летом 1994 года. Я намотал на ус.

А тут в Питере состоялся Пленум творческих Союзов России. В Доме актёра, где он проходил, я тоже выступил. И внёс предложение обратиться к Президенту Ельцину и в Гос. Думу к Рыбкину с предложением принять закон о защите рус­ского языка. По реакции зала было понятно, что далеко не все понимают, о чём идёт речь. Однако те, кто против всего русского, в чём бы оно ни выражалось, тут же стали протестовать против такого обращения. Один писатель сказал, что ему кажется ненужным такое предложение, ибо «язык сам себя защищает и защитит».

- Кто? - спросил Куняев.

- Ладно, не буду называть его имени, он потом погиб под колёсами автомоби­ля.

- И что зал?

- А в зале из предпоследнего ряда поднялся Михаил Константинович Анику­шин и сказал: «Только совершенно далёкий от этой проблемы человек не пони­мает, что предлагает Сабило. Если сегодня мы не защитим русский язык, завтра никто не будет защищать нас, творческую интеллигенцию».