Крупным планом (Роман-дневник). 2007

Скоро у Владимира Путина день рождения - 55 лет. Дамская юбилейная дата. По просьбе Салтыковой написал поздравительную телеграмму от имени Михал­кова.

6 октября. С Галиной зашли на почту, где получили присланные из Витеб­ска Тамарой Красновой-Гусаченко два экземпляра журнала «Неман» № 9. В нём опубликована её статья «Открытый ринг Ивана Сабило» (раньше статью с таким же названием опубликовал А. Аврутин в газете «Лггаратура i мастацтва»). Хо­рошо написано, темпераментно. И не только о романе, но и о повести «Большой розыск». С цитатами, с глубиной понимания.

Галина похвалила автора. Сказала, что так искренне ещё никто обо мне не писал.

7 октября. Кончилось «бабье лето». Пошли дожди, это как нельзя кстати. Москва в жару почти всегда задымлена, трудно дышать. В дождик живётся пло­дотворнее.

Мария, которой уже два с половиной года, улеглась на бабушкином диване и заявила:

- Я здесь спать буду.

- А почему не в своей кроватке?

- Потому что у меня голова болит. И давление.

Еле уговорили перебраться в свою.

8 октября. С утра сильный дождь. Он и ночью лил не переставая. Даже не верится, что дождь может так щедро, так долго радовать глаз и сердце. Но шёл я всё-таки под зонтом.

Позвонили из Петербурга, сказали, что я вошёл в состав питерской делегации на съезд белорусов России, который пройдёт в Москве, в конференц-зале мэрии Москвы на Новом Арбате.

9 октября. В час дня пришёл Михалков. Сели у него в кабинете: Бояринов, Салтыкова и я. Говорили о предстоящем Международном конгрессе писателей. Михалков попросил меня подготовить его обращение к участникам форума.

Следующий вопрос - о предстоящем судебном заседании 23 октября, в котором примут участие Кузнецов, Бояринов, Задорожный и адвокат Наталья Романова.

- Достаточно ли четверых? - спросил Михалков.

- Суд не любит, когда много, - сказал Бояринов. - А наши писатели ведут себя в суде эмоционально, и судьи могут их попросить из зала.

Михалков кивнул, принимая подобный довод.

Но вот все разговоры кончились. Михалков пожал всем руки, а меня попросил остаться. Долго смотрел в глаза, потом медленно заговорил:

- Я почему, Иван Иванович, попросил вас задержаться? Мне кажется, дела в МСПС идут не так, как хотелось бы. И у меня на вас большие планы. Вы человек надёжный, и я просил бы вас стать заместителем председателя Исполкома. Нужно многое укреплять. Я сам, как вы понимаете, уже не могу постоянно заниматься творческими и другими делами. А вам вполне по силам возглавить творческую работу. Согласны ли вы?

Мне по душе этика Михалкова - он не сказал: «моим заместителем», а сказал: «заместителем председателя Исполкома».

- Почту за честь, - сказал я. - Прежде всего потому, что здесь работают многие уважаемые мной люди, наиболее яркие из которых Кузнецов, Онанян, Оразбаева, Блудилин-Аверьян. С ними можно решать любые задачи.

- Ну, Кузнецов не так прост, как вам может показаться, - сказал Михалков.

10 октября. Прохладно: +5. Дождик. Осень.

Мария что-то изображает в большой красной тетради.

Бабушка:

- Машенька, что ты рисуешь?

- Я не рисую, а пишу.

- А что ты пишешь?

- Экономику России.

- Ну и как, получается?

- Нет, не получается.

16 октября. Из отпуска вышел Феликс Кузнецов. Я передал ему Закон Французской Республики о языке. Он с ним знаком, но взял для подготовки своего выступления на Международном конгрессе. Показал ему свою статью «Сберечь язык - сберечь народ». Он бегло взглянул и сказал, что именно об этом и нужно говорить на конгрессе.

Пришёл Сергей Владимирович, и снова говорили о предстоящем Арбитраж­ном суде. На завтра назначена встреча Кузнецова и Бояринова с председателем Высшего Арбитражного суда Антоном Ивановым.

Михалков спросил у меня, приходилось ли мне в мою бытность руководителем Санкт-Петербургской писательской организации судиться в Арбитражном суде?

- Неоднократно, - сказал я. - И не с какими-то частными хватами, а с КУГИ - Комитетом по управлению городским имуществом. Он отнимал у нас помещение, в котором расположена писательская организация. Мы прошли пять судов и от­стояли, причём без блата и взяток.

- Вот, - сказал Михалков. - Значит, и наше дело не безнадёжное.

После короткого совещания у Михалкова перешли в конференц-зал, где со­стоялся секретариат по конгрессу. Мы планировали пригласить на конгресс как можно больше писателей стран СНГ и Прибалтики, но мэрия Москвы и Лужков стали настаивать на приглашении писателей дальнего зарубежья - русскопишу- щих. Пришлось искать компромисс.

После секретариата Салтыкова сказала мне, что Михалков строго поговорил с Бояриновым. О чём - ей неизвестно. Как она полагает, Сергей Владимирович недоволен, что в руках Бояринова сосредоточены финансовые рычаги не только Московской городской писательской организации, но и МСПС. Михалков даже хотел уволить Бояринова, но, кажется, они пришли к временному примирению.

Михалков и Кузнецов приняли решение утвердить меня в качестве заместителя председателя Исполкома по издательским и творческим вопросам. И сделать это на заседании Исполкома сразу после конгресса - 21 ноября.