Крушение

—  Оставим вопрос открытым, мама, — попросил Энрики, — до твоего разговора с Вилмой. Согласись, что внуки не менее важны, чем сын.

— Для меня все одинаково важны, — сказала Марта, — не один, другой, третий, а семья! Понимаете? Для меня на первом месте семья. Нужно спросить и Клару, что она думает о возвращении Гильерми. Я уверена, что она будет за возвращение нашего мальчика, несмотря на то, что пострадала из-за него, она его очень любит, мы все в этом убедились. Кстати, что-то в последнее время ее слишком часто не бывает дома, —  наконец заметила непорядок в своем хозяйстве Марта.

Ее цепкий ум зафиксировал этот непорядок, но, разумеется, сосредоточиться на не нем она не могла, все ее мысли были заняты Гильерми.

«Нужно будет сказать Луизе, чтобы приготовила его любимые блюда», —  подумала она про себя, уже готовясь к встрече сына.

Глава 11

Марта сидела в спальне перед зеркалом и приводила себя в порядок, пристально вглядываясь в каждую морщинку, которую ей принес очередной день, прибавило очередное переживание, и тут же убирала ее тональным кремом. Она, похоже, снова вступала в тяжелую полосу жизни, но сдаваться не собиралась. Из зеркала на нее смотрела красивая женщина с тонким и не слишком добрым лицом, которой нельзя было отказать в уме и решительности. Такой она и была. Такой себя и ценила.

Александр в Зальцбурге открыл ей глаза. Лусия Праду снова вошла в ее жизнь. Она снова грозила разрушить ее семью, отнять мужа, лишить покоя и благополучия. Когда это случилось в первый раз, дети были еще маленькими, и Сезар наступил себе на горло, оставшись в семье.

Ее, Марту, Сезар никогда не любил той глубокой любовью, которая делает женщину спокойной и позволяет равнодушно смотреть даже на мимолетные увлечения. Она была хорошей женой, но не была женой любимой, и поэтому сейчас готовилась к борьбе, собираясь отвоевывать то, что принадлежало ей по праву. Она не собиралась выкидывать на помойку свою прожитую жизнь, она хотела пожинать плоды нажитого. Еще раз взглянув на себя в зеркало, она осталась довольна собой – вкус никогда не изменял ей, она была как всегда элегантна, подтянута и моложава.

Она поспешила к Гильерми, его привезли из клиники накануне, и она хотела знать, как он провел ночь. Если Александр был самым положительным из ее сыновей, то Гильерми самым красивым, а у Энрики было больше, чем у других, жизненной хватки и силы. Каждым она гордилась и за каждого переживала. Сейчас она надеялась увидеть сына довольным и посвежевшим, он ведь так хотел вернуться домой...

Каждый день она надеялась на чудо. А что если оно, наконец, произойдет сегодня? Все кошмары останутся позади, и ее встретит спокойный и счастливый мальчик, который скажет:

— Доброе утро, мама! Как мне хочется поскорее взяться за дело!

И они соберут семейный совет и решат, что лучше подходит Гильерми, какую часть семейного бизнеса он возьмет на себя, и Сезар будет руководить первыми шагами сына, заботливо и внимательно, как когда-то учил его ходить. Он сделался калекой, но теперь пошел на поправку.

Однако когда Марта вошла в комнату сына, то поняла, что мечты —  это только мечты. Гильерми встретил ее тяжелым равнодушным взглядом, хоть и раздвинул губы в улыбке. Но глаза не улыбнулись, не шевельнулась и душа навстречу материнской любви. Он лежал потухший, отяжелевший. Но и к этому она привыкла. И была рада тому, что он дома и относительно спокоен. Куда больше ее напугала бы веселость и особый блеск в глазах.

— Луиза принесет тебе все, что ты захочешь, — сказала она, желая зажечь в нем хоть маленькую искорку удовольствия.

— А я ничего не хочу, спасибо, мама, — ответил сын.

— Я так рада, что ты наконец-то с нами, — ответила она и нежно погладила его по щеке.

—  Я знаю, что братья недовольны. Они хотели совсем другого...

— Мы все хотим одного, Гильерми, только одного – чтобы тебе было хорошо. — Чтобы тебе было хорошо...

Он кивнул, но Марта поняла, что даже ее присутствие тяготит сына, и вышла со стесненным сердцем. Клары опять не было дома, и она собралась всерьез поговорить с ней и выяснить, что же с ней творится. Или она так привыкла жить у Анжелы, что теперь при всяком удобном случае бежит к ней?

В Башню Марте нужно было за покупками, по крайней мере, она сама себе их придумала и по дороге зашла и в дирекцию. Перед глазами у нее то и дело всплывало лицо Лусии Праду, а потом —  смущенное Сезара.

Энрики, едва взглянув на мать, сразу понял, как она напряжена и даже догадался, почему. Адвокат Лусия Праду, взыскивавшая с них убытки из-за потерь, понесенных кафе «Фалкон», надоела и ему до чертиков.

—  Мне есть о чем поговорить с отцом, мама, —  пообещал он и подмигнул.

Марта невольно улыбнулась. Она любила своего старшего, никогда не унывающего Энрики, готового ввязаться в любую авантюру, чаще всего, разумеется, любовную. Нет, она его не оправдывала, но если говорить честно, то у Вилмы тяжелый характер, и можно понять, почему ее мальчик нуждается в положительных эмоциях...