Эти ракеты, изобретенные полковником (впоследствии сэром Уильямом) Конгривом, применялись в войне на Пиренейском полуострове по настоянию принца-регента, но консервативный Веллингтон не питал к ним ни малейшего доверия вследствие их непредсказуемости. «Я не собираюсь поджигать города, а для чего еще нужны ракеты — не знаю», — писал он в своих донесениях.
Лейтенант Стрэнджуэйз впоследствии поднялся в чине до генерала. По иронии судьбы он погиб при Инкермане, сорок один год спустя сражаясь против русских в Крыму.
Стр. 189. Интересно сопоставить процент потерь среди старших офицеров Великой армии с соответствующими цифрами Первой и Второй мировых войн. При Ипре и Эль-Аламейне случаи гибели старших чинов с обеих сторон были сравнительно редки. В наполеоновских кампаниях вероятность быть убитым, раненым или попасть в плен возрастала после повышения в чине до полковника. В один-единственный день Бородинской битвы в сентябре 1812 года погибло более двадцати генералов.
Стр. 207. Этим изображением Жерома-изгнанника мы обязаны перу Беньо, его министра финансов, но справедливости ради добавим, что Беньо писал и следующее: «Будучи лучше подготовленным, он бы, без сомнения, выдержал груз своего имени, каким бы тяжким тот ни был». Более симпатичная сторона неровного характера Жерома проявилась в битве при Ватерлоо, случившейся восемнадцать месяцев спустя. Под Угумоном он сражался с большой доблестью. Он был единственным из первых Бонапартов, который дожил до основания Второй империи в середине века и воспользовался выпавшими при этом на его долю почестями.
Стр. 212. Гвардейского артиллерийского генерала Друо не следует путать с генералом Друэ, графом д’Эрлоном, знаменитым дивизионным генералом Великой армии. Друо, которого маршал Макдональд описывает как «самого честного и искреннего человека, которого я когда-либо знал, образованного, храброго, преданного и скромного», прошел целым и невредимым через все наполеоновские войны. В обычае Наполеона было посылать свою артиллерию далеко вперед, и Друо всегда спешивался и шел рядом со своими людьми, нацепив все свои регалии, словно нарочно вызывал огонь на себя. Однако он ни разу не получил даже царапины, а когда после Ватерлоо верность Наполеону угрожала привести его к такому же концу, что и Нея, он отказался бежать, лично явился в тюрьму Аббе в Париже и вызвался предстать перед судом. Впоследствии он был оправдан.
Стр. 220. После смерти отца Наполеон лично вызвался воспитывать своего десятилетнего брата Луи и дать ему образование, забрал его во Францию и поселил у себя. Наполеон, которому тогда был двадцать один год, жил на свое лейтенантское жалованье, и по прибытии в гарнизонный город у братьев было восемьдесят пять франков на двоих. Позже, когда Наполеон стал командующим, он взял Луи к себе в штаб.
Стр. 224. Письмо короля Баварского к Эжену. Письмо от тестя пронес Эжену через линию фронта молодой офицер, называвший себя майором Эберле, который на самом деле был князем Августом Турн-и-Таксис, адъютантом короля.
Стр. 232. Выражение «волосатые ранцы» обязано своим происхождением невыделанным козьим шкурам, из которых были сделаны ранцы французских пехотинцев.
Стр. 234. Майкл Гловер в книге «Победы Веллингтона на Пиренейском полуострове» сообщает некоторые интересные факты об убойной силе применявшихся с обеих сторон ружей. Англичане и португальцы, говорит он, были вооружены гладкоствольными кремневыми ружьями со стволом длиной 39 дюймов, стреляющими пулями весом чуть больше унции, которые могли поразить человека на расстоянии до трехсот ярдов, но тренированные солдаты часто промахивались уже на расстоянии восьмидесяти ярдов, а число осечек достигало двух на тринадцать выстрелов. Такое ружье можно было перезарядить за 12–15 секунд. Ненадежность огнестрельного оружия с обеих сторон диктовала тактику боя: именно поэтому солдаты сражались в тесном строю, а пехота строилась в каре для защиты от вражеской кавалерии. Однако некоторая часть английских солдат была вооружена винтовками Бейкера с дулом длиной 30 дюймов и нарезкой в стволе на четверть оборота, которые точно били на триста ярдов. Сэр Джон Мур, убитый в 1809 году под Ла-Коруньей, уделял большое внимание стрелковой подготовке во время обучения новобранцев, и это, вкупе с наличием винтовок у британских подразделений, давало стрелкам Веллингтона решительное преимущество. Наполеон тоже мог бы принять на вооружение винтовки, но отказался от них в 1807 году, потому что их перезарядка требовала 30 секунд.