Крушение империи Наполеона. Военно-исторические хроники

Рассказ графа Дарю иллюстрирует поразительную физическую выносливость императора в то время, когда ему шел уже сорок четвертый год. Совершенно измученный, Дарю заснул, пока Наполеон диктовал ему. Проснувшись, смущенный секретарь увидел, что его господин сидит за столом, собственноручно дописывая документы. Судя по тому, насколько сгорели свечи, Дарю спал долго. Когда он пробормотал извинения, Наполеон спокойно сказал: «Почему вы не сказали мне, что устали? Я же не желаю вашей смерти. Отправляйтесь в постель. Спокойной ночи». Дарю отправился в постель, а Наполеон без всяких признаков физической усталости продолжал работать глубоко за полночь.

Некоторые из сложных проблем снабжения армии, которые Наполеону приходилось решать между 18 декабря 1812 года и днем, когда он повел свою армию в поход, можно сравнить с проблемами, вставшими перед воюющими державами в 1917 году, третьем году позиционного тупика на Западном фронте. Тогда Франции, Англии и Германии остро не хватало людей, и они были вынуждены принять все возможные меры, чтобы как-то возместить ужасные потери первой и второй битв за Ипр, боев за Верден и наступления на Сомме. Между тем эти державы с огромным населением и находившейся в их распоряжении техникой XX века воевали меньше трех лет. Франция же вела почти непрерывные войны с 1792-го по 1813 год. Военная усталость угнетала все народы от Москвы до Лиссабона, но нигде она не проявлялась более очевидно, чем в стране, переживавшей непрерывные потрясения с того дня в июле 1789 года, когда парижская толпа штурмовала Бастилию.

Потери, понесенные во время русской кампании (вероятно, около 150 тысяч опытных солдат, не считая союзников), были лишь небольшой частью тех жертв, которые принесла Франция ради свержения собственного абсолютизма и распространения революционной веры по Европе. В 1813 году во Франции оставалось не много семей, не заплативших за триумфы Наполеона в Нидерландах, Италии, Египте, Чехии, Польше, Германии, Испании и Португалии, не говоря уже о поражениях на море. Вероятно, миллион молодых людей отдали жизни за то, чтобы парижские каменщики вырезали названия пятидесяти побед на недостроенной Триумфальной арке, а искалеченных на поле боя можно было видеть на улицах любой деревни Мена, Лангедока и Бретани и в каждом французском городке от Лилля до Пиренеев. К 1813 году цена, за которую призывник мог найти себе замену, взлетела до суммы, посильной лишь для богатейших семей страны. И однако, теперь, когда Франции угрожало столько врагов, средств для сбора новой армии было не только достаточно, но их можно было потратить, не подвергая опасности внутреннюю стабильность государства. И они были потрачены, с той эффективностью и безжалостностью, которая столь способствовала поразительной популярности этого человека, поднявшего Францию до положения самой могущественной и агрессивной европейской державы со времен Карла Великого.

Чтобы оценить это или понять, почему после стольких жертв Франция спешила принести новые ради сохранения династии, достаточно лишь прочитать доклад, сделанный в Законодательном собрании министром внутренних дел Монтиливе 25 февраля 1813 года. Он отчасти разоблачает распространенное мнение о Наполеоне как о грубом вояке, помешанном на крови и завоеваниях, и вместо этой бумажной фигуры показывает нам административного гения, который своими достижениями в гражданской сфере совершенно затмевал всех предыдущих властителей. Монтиливе заявил: «Невзирая на огромные армии, которых требовало состояние войны, население Франции продолжало возрастать; французская промышленность развивалась; никогда еще землю не обрабатывали так тщательно, никогда еще наши мануфактуры так не процветали; и никогда в нашей истории богатства не распределялись более равномерно во всех классах общества».