Крушение надежд

— Ты, Лиля, встала на тяжелый путь хирурга. У всех врачей тяжелая жизнь, но особенно тяжелая она у женщин. На работе мы постоянно думаем о домашних делах: как там дети, что купить, что сварить, где достать? После работы бежим по магазинам, чтобы принести домой продукты, сразу становимся к плите. Но и в магазинах, и дома мы постоянно думаем о делах рабочих: как там наши больные после операций? Это выматывает силы и нервы, особенно у женщин-хирургов. Поэтому пустили про нас верную поговорку: женщина-врач — это и не женщина, и не врач. Очень редко женщина может оставаться элегантной, женственной и быть в то же время хорошим хирургом.

Лиля думала, что пример самой Марьяны опровергал расхожее мнение. Хороший хирург, она растила двух детей. Правда, муж ее был генералом, преподавателем Академии, семья жила обеспеченно. А у Лили мужа не было… Скоро она убедилась, как права была ее начальница, как непросто живется женщине-врачу. Хотя материально помогал отец и домашнее хозяйство вела верная Нюша, все равно Лиле часто приходилось после работы ездить по магазинам, иногда в дальние районы Москвы, чтобы достать какие-то вещи для себя и Лешки. По дороге она, как все, покупала продукты, которые случайно выбросили на прилавок, и ехала домой в метро с тяжело набитой авоськой. Все-таки немного помогало то, что по утрам приходила молочница, женщина из ближнего Подмосковья. Она носила на себе тяжелый бидон молока и мешок с творогом, наливала до краев алюминиевую кружку молока, выкладывала сверток домашнего творога в марле. Женщина эта с одной коровы снабжала продуктами многие семьи в кооперативе.

А в воскресные дни Лиля обязательно ходила на рынок за картошкой или объезжала большие продуктовые и промтоварные магазины в центре города. Особенно тяжело бывало после бессонных ночных дежурств. Все это выматывало.

Марьяна приглядывалась к ней, брала ее ассистировать в операционную и все больше доверяла ей самой делать отдельные части операций. Она говорила Лиле:

— У тебя руки хорошо скоординированы, созданы для хирургии. Ты можешь далеко пойти. К тому же ты молодая, красивая, постарайся все-таки остаться женщиной.

— Спасибо за похвалу. Вы вправду думаете, что из меня получится хирург?

— Поверь моему опыту.

— Я хочу стать умелым врачом. И остаться женщиной, как вы.

* * *

Рупик Лузаник завершал в Боткинской работу над диссертацией на степень доктора наук, у него была небольшая лабораторная комната. Однажды, уже поздно вечером, Лиля зашла к нему, он сидел с засученными рукавами, без галстука, возился с аппаратурой.

— А, Лилька, заходи. Только подожди несколько минут, мне надо закончить кое-что. — И Рупик продолжил делать записи.

Она осматривала стены с развешанными схемами и сделанными от руки графиками. Рупик заметил краем глаза ее интерес, не отвлекаясь от работы, объяснил:

— Это все генетические находки по ходу клинической работы. Ну, я закончил, можно поговорить.

— Я не знала, что ты занимаешься генетикой. Это твоя лаборатория?

— Да, моя. Только аппаратура старая, на новую не дают валюты. Знаешь, в шестьдесят первом году был в Москве Маршалл Ниренберг, американский генетик, делал доклад о своей работе, на английском языке конечно. Аудитория была почти пустая, никто у нас ничего не понял. А я уже знал английский, и мне были интересны его находки[104]. Работая над своей диссертацией, я повторил его опыты и тоже открыл кое-что новое. Мне удалось расшифровать некоторые мутационные отклонения в генах, которые вызывают врожденные заболевания. И я написал первую в стране статью по клинической генетике. Ее даже перепечатали в чешском журнале. Будущее клинической медицины зависит от понимания изменений на клеточном и генетическом уровнях. Можно будет даже расшифровать происхождение рака. Вот я и стараюсь изо всех сил доказать это.

— Рупик, поздравляю с успехом. Ты так интересно рассказываешь про будущее медицины. Сразу видно, что ты достиг, чего хотел, — стал ученым.

Он покачал головой:

— Ой-ой, ученый… Вообще-то я сугубый клиницист-ремесленник, лечу и люблю лечить. Моя мечта — стать хорошим врачом, уверенным, тщательным в диагностике и лечении. Днем я лечу больных, а по вечерам допоздна занимаюсь здесь, чтобы сочетать практику с наукой. Есть врачи-ремесленники, есть врачи-ученые. Если ремесленники в курсе научных достижений, тогда они становятся настоящими мастерами лечения. Я хочу стать таким.

Лиля сказала:

— Я пришла поблагодарить тебя за маму. Она очень тебя хвалила как доктора.

— Ой-ой, Лилька, я старался сделать все возможное, чтобы предотвратить фибрилляцию сердца. Но в тот день… — Он грустно замолчал.

— Я знаю, это висит на мне тяжелой виной — она обязательно хотела встретить нас с сыном, боялась, что ты положишь ее в больницу, и поэтому не поехала к тебе.

Оба замолчали, у нее в глазах стояли слезы. Чтобы прервать грустный разговор, Рупик заговорил о другом:

— А знаешь, здесь ведь временно работает наш китаец Ли.

— Ли здесь?!