Крушение России. 1917

«— В народе глубокое сознание, что положение создалось ошибками власти и именно верховной власти, а потому нужен какой-нибудь акт, который подействовал бы на сознание народное. Единственный путь это передать бремя верховного правления в другие руки. Можно спасти Россию, спасти монархический принцип, спасти династию. Если вы, Ваше Величество, объявите, что передаете свою власть вашему маленькому сыну, если вы передадите регентство великому князю Михаилу Александровичу или от имени регента будет поручено образовать новое правительство, тогда, может быть, потому, что события идут так быстро, что в настоящее время Родзянко, меня и умеренных членов Думы крайние элементы считают предателями; они, конечно, против этой комбинации, так как видят в этом возможность спасти наш исконный принцип. Вот, Ваше Величество, только при этих условиях можно сделать попытку водворить порядок. Вот что нам, мне и Шульгину, было поручено Вам передать. Прежде, чем на это решиться, Вам, конечно, следует хорошенько подумать, помолиться, но решиться, все-таки не позже завтрашнего дня, потому, что завтра мы не будем в состоянии дать совет и если Вы его у нас спросите, то можно будет опасаться агрессивных действий»[2336].

Повисла долгая пауза. Наконец Николай заговорил. «После взволнованных слов А.И. голос его звучал спокойно, просто и точно, — зафиксировал Шульгин. — Только акцент был немного чужой — гвардейский»[2337].

«— Ранее вашего приезда после разговора по прямому проводу генерал-адъютанта Рузского с председателем Государственной думы я думал в течение утра, и во имя блага, спокойствия и спасения Родины я был готов на отречение от престола в пользу своего сына. Но теперь, еще раз обдумав свое положение, я пришел к заключению, что ввиду его болезненности, мне следует отречься и за себя, и за него, так как разлучиться с ним не могу»[2338].

Депутаты были шокированы, они никак не ожидали подобного разворота событий. «К этому мы не были готовы, — свидетельствовал Шульгин. — Кажется, А.И. пробовал представить некоторые возражения… Кажется, я просил четверть часа — посоветоваться с Гучковым… Но это почему-то не вышло… И мы согласились, если можно назвать согласием, тут же… Но за это время столько мыслей пронеслось, обгоняя одна другую»[2339]. Гучков тоже подтвердил: «Я лично ту комбинацию, на которой я по поручению некоторых членов Думского комитета настаивал, находил более удачной, потому что, как я уже говорил, эта комбинация малолетнего государя с регентом представляла для дальнейшего развития нашей политической жизни большие гарантии»[2340]. Гучков действительно пытался возражать:

«— Мы учли, что облик маленького Алексея Николаевича был бы смягчающим обстоятельством при передаче власти.

— Его величество беспокоится, что если престол будет передан наследнику, то его величество будет с ним разлучен, — пояснил Рузский.

— Я не могу дать на это категорического ответа, так как мы ехали сюда, чтобы предложить то, что мы передали, — недоумевал Шульгин. Но Николай был непреклонен. Он только добавил:

— Давая свое согласие на отречение, я должен быть уверенным, что вы подумали о том впечатлении, какое оно произведет на всю остальную Россию. Не отзовется ли это некоторою опасностью?»

— Нет, ваше величество, опасность не здесь, — поспешил ответить Гучков. — Мы опасаемся, что если объявят республику, тогда возникнет междоусобие.

— Позвольте мне дать некоторое пояснение, в каком положении приходится работать Государственной думе, — вступил Шульгин. — 26-го вошла толпа в Думу и вместе с вооруженными солдатами заняла правую сторону, левая сторона занята публикой, а мы сохраняли всего две комнаты, где ютится так называемый комитет. Сюда тащат всех арестованных, и еще счастье для них, что их сюда тащат, так как это избавляет их от самосуда толпы: некоторых арестованных мы тотчас же освобождаем. Мы сохраняем символ управления страной, и только благодаря этому еще некоторый порядок мог сохраниться, не прерывалось движение железных дорог. Вот при каких условиях мы работаем; в Думе ад, это сумасшедший дом. Нам придется вступить в решительный бой с левыми элементами, а для этого нужна какая-нибудь почва. Относительно вашего проекта, разрешите нам подумать хотя бы четверть часа. Этот проект имеет то преимущество, что не будет мысли о разлучении, и, с другой стороны, если Ваш брат, великий князь Михаил Александрович, как полноправный монарх, присягнет конституции одновременно с вступлением на престол, то это будет обстоятельством, содействующим успокоению.

— У всех рабочих и солдат, принимавших участие в беспорядках, уверенность, что водворение старой власти — это расправа с ними, а потому нужна полная перемена, — подхватил Гучков. — Нужен на народное воображение такой удар хлыстом, который сразу переменил бы все. Я нахожу, что тот акт, на который вы решились, должен сопровождаться и назначением председателя совета министров князя Львова.

Николай вновь пытается обратить внимание на опасности, сопряженные с отречением.