Крушение (СИ)

-- Спасибо, Мирра. -- поправив светлый воротник белой рубашки, Арин значительно посмотрел на девушку, но не смог выразить в своих карих глазах вопрос о том, зачем она привела его сюда. На её лице вспыхнула улыбка, относившаяся к нему, в которой было что-то большее учтивости и обходительности, и Арин смутился.

-- Очень жаль, очень жаль, -- привлёк внимание сидящих мужчина с круглым лицом, -- что господин Арин весь месяц избегает нас.

Повисла тишина, и Арин почувствовал на себе вопросительные взгляды желающих услышать его ответа. Он ясно понимал, что нужно сказать какие-то слова, но продолжал молчать. Невольно он потянулся рукой к груди, меж пуговиц рубашки скрыл пальцы и сразу выпростал их. Полный мужчина победительно заулыбался, но неожиданно разинул рот и покраснел от речи, начатой Арином рассеянным голосом, переходившим в уверенный, возвышенный бас.

-- А вы, Грет, зачем же уплываете от вашей невесты?

Арин кротко и нежно, к собственному удивлению, взглянул на Мирру и оставил допивающих чай господ, с недоумением оглядывающихся и на уходящего во всём белом мужчину, и на изумлённого Грета, не закрывающего рта.

2

В каюте Арин лежал на постели и не спал до поздней ночи. "Шторм -- это море", думал он, и пот выступал на его бледнеющем лице. Ему казалось, он уснул; но, озираясь по сторонам то на сальную свечу, таившую грибом на маленьком столе, то на тени под нею, колеблющиеся от лёгкого сквозняка, теребившего огонёк, -- он уверялся, что он по-прежнему во власти бессонницы. В очередной раз он закрывал глаза, вслушивался в тихие звуки плескающихся волн за прикрытым окном, вздрагивал редкому треску и вновь привыкал к частому (от качки судна) скрипу деревянных полов, стен и потолка. Смутные образы кораблекрушения, случившегося с ним год назад, представлялись ему. Он разомкнул веки, чтобы окинуть взглядом каюту, но ничего кроме темноты не было вокруг. Его босые ноги увязли в тёплом влажном песке, он не видел их и поднял глаза на мерцающие звёзды. Тотчас небо посветлело, звёзды в последний раз мигнули, и ему открылся вид на багряное зарево. К берегу прибивались серые набухшие доски, ящики, мачты, промокшие рваные ткани, платья и оставались на размытом песке с белою пеной, тут же исчезавшей. Что такое море, спросил себя Арин и остановился глазами на воде и на тусклом отражении краснеющих облаков. "В море есть утешение, море всегда выслушает тебя". Его взгляд бегал по краю берега, где лежали мелкие разноцветные камушки, обливаемые тихой водой, уносящей с них грязь и песок, и он думал, что быть может, он сам был прямо сейчас таким же камнем, как тот небольшой серый валун, до которого ещё не добралась мерная волна, и которого она ещё не очистила этой неведомой для камня, мягкой и безграничной силой моря.

Арин прочувствовал глубину мыслей, спирающих ему горло, и достал из-за пазухи красный кусок коралла на потрёпанной верёвочке. "Где же ты, Ила? Эта вещь должна быть у тебя". Затуманенными глазами он осмотрел маленький и круглый с отростками коралл. Не двигаясь с места, он полушёпотом укорял красный предмет, навеявший странные мысли, и не отрывал взгляда от продолжающих выплывать к земле обломков корабля.

Возникшая тёплым утром суматоха на палубе разбудила Арина. Он выбрался из каюты с сонным лицом и наблюдал как матросы занимаются убранством шхуны, как они разбирают, вяжут и укладывают пеньковые снасти, моют грязными тряпками перила, полы, лазают по канатам, мачтам, проверяют спутавшиеся края парусин и усердно создают видимость беспрестанной работы. До полудня Арин пробыл в одиночестве и думал, что так продлится до вечера, но вскоре он нахмурился, когда заметил приближавшуюся к нему Мирру. Она подошла с выражением смущения на лице и неловко, торопливо заговорила о прекрасной погоде в это утро. Она не знала, что сказать, но очень хотела поговорить с Арином, и наконец она решилась, глубоко вздохнув и переведя дух несколько секунд.

-- Мне очень стыдно за Грета. И за остальных тоже. Прошу вас, не держите на меня зла, я не такая, как они.

Смущение в её чёрных глазах столь сильно отличалось от того презрения, с каким обыкновенно смотрели на Арина другие молодые и богатые люди, что он не мог не смягчиться. Он ласково взглянул на девушку, так же, как он взглянул на неё вчера перед уходом из-за стола, и насупился: в сорока шагах от Арина, не отворачивая лица от него, со стула встал Грет и с вызывающим видом замер на месте. Мирра тихо сказала Арину, что Грет с раннего утра сам не свой и что он, раздражённый вчерашним разговором, не ест и не пьёт ничего. Арин откашлялся, попросил его извинить и оставил общество девушки. К вечеру он забавлялся злостью Грета и нарочно попадался ему то на корме, то на палубе шхуны. От презрительных насмешек и взглядов Арина, у Грета вздрагивало его полное лицо; несколько раз он выкрикивал угрозы и шагал грузно в свою каюту.