Круть (с разделением на главы)

— Капитан Сердюков отвечает за социальную реабилитацию заключённых, — сказал Ломас. — За крутилово, если попросту. Ветрокум, как его называют зэки.

— Заведует педальным спортом?

— Да, — ответил Ломас. — Завтра у него встреча в московском офисе «TRANSHUMANISM INC.»

— Он что, хочет купить первый таер?

— Пока нет. Он встречается с менеджерами «Юрасика». Это бутик для новобрачных, где становятся динозаврами в поисках свежих переживаний.

— Да, — сказал я. — Действительно зацепка. Ломас засмеялся.

— Когда мы отправляли вас в симуляцию «ROMA-3», вы в Рим не очень-то и хотели. Сказали, что предпочли бы командировку в «Юрасик». Помните?

— Нет, — ответил я. — Тоже стёрли. А зачем сердобольскому жандарму встречаться с менеджерами «Юрасика»?

— Сердюков не просто жандарм. Это учёный, причём широкого профиля. Он имеет научные работы по пенитенциарной педагогике и психологии. Не сердобольский политпопугай, а настоящий специалист международного уровня. Кроме того, вольнодумец в душе.

— Такие в Добросуде ещё водятся?

— Да. Но это, как вы понимаете, не афишируется.

— А чего он тогда пошёл в жандармы?

— Иначе нельзя. Штатскому в вашей пенитенциарной системе делать нечего. Никто не будет подчиняться.

— Ага, — сказал я, — ага… И чего он хочет?

— Завтра узнаете сами. Начинайте следить за ним по омнилинк-связи.

— Через камеры офиса?

Ломас поглядел на меня ласково.

— Зачем. Через имплант самого майора.

— Но это незаконно.

— Зато мы сможем отследить даже мысли Сердюкова. Хотя бы некоторые. Будем знать, что происходит.

— Корпорация гарантирует неприкосновенность частного опыта.

— Я не юрист, — ответил Ломас. — Но в мелком шрифте наверняка есть какой-нибудь пункт, по которому это допустимо в исключительных обстоятельствах. А когда именно они исключительные, решаем мы. Сердобольские хакеры пользуются теми же методами каждый день. Чем мы хуже?

Я собирался сказать, что мы гуманное добро с чистыми руками, а в сердобольской хунте собрались душители всего светлого, но передумал. Ломас мог решить, что я над ним издеваюсь, а это нарушение субординации.

Я по-восточному сложил руки перед грудью.

— Слушаю и повинуюсь, адмирал.

— Вот это лучше, — сказал Ломас и кивнул на поднос с коньяком. — На посошок, мой верный джинн. Терпеть не могу пить в одиночестве. А приходится всё чаще.

Мы чокнулись.

— Проследите за встречей, и сразу ко мне с отчётом. Вникайте в происходящее как можно глубже. Отслеживайте мысли и пользуйтесь спецсправкой. Мы должны понимать всё.

6

Classified

Field Omnilink Data Feed 23/13

P.O.R Капитан Сердюков

Москва. Как много в этом звуке для сердца русского слилось…

Слилось вообще всё. Потому что эти суки сливали совершенно целенаправленно. Лет триста. Если не все пятьсот. И вот имеем то, что имеем.

Обнаружив в сачке ума эту вечную российскую мысль (наверно, омнилинк распознал её именно потому, что подобные ментальные воробьи населяют ноосферу Отчизны веками), капитан Сердюков вздохнул, отхлебнул полугара из фляжки с серебряным ветряком и оглядел переулок.

— Тупик Батыя, 18. Вроде тут. Ну и название придумали, идиоты…

Московский офис «TRANSHUMANISM INC.» был двухэтажным зданием в центре Сита, недалеко от «Головы Сталина» и «Джалатаранга».

Место было дорогое и пафосное. Но даже здесь, в тихом сердце Москвы, корпоративный особняк из сибирской лиственницы на огороженном участке не столько заимствовал престиж у среды, сколько наделял им окружающее. Это понимал и дурак, а капитан Сердюков дураком не был. Дураков в политические жандармы не берут.

Сорвав с обочины лопух, Сердюков вытер навоз с левого сапога, пробормотал «злобро добло» и отнес лопух на угол, где его теоретически могла съесть одна из бродивших по улице свиней.

Прошла всего минута наблюдения, а мне уже потребовалась справка. Время остановилось, и Сердюков замер с поднятой ногой.

^{TH Inc Confidential Inner Reference}

Злобро Добло (Добло Злобро) — мантра последователей теории Доброго Зла, которой они сопровождают совершение т. н. «малых недеяний».

За первой справкой сразу понадобилась вторая.