Круть (с разделением на главы)

5

Дождавшись, пока я переверну последнюю страницу, Ломас забрал у меня папку.

— Вы доверяете этому источнику? — спросил я.

— Другого нет, — ответил Ломас. — И дело не в доверии.

— А в чём?

— В параллелях. Вспомните рассказ матери Люцилии.

— Да, — согласился я.

— Сколько совпадений вы видите?

— Минимум два. Имя «Ахилл». И дух древнего зла, которого этот суфий назвал джинном.

— Параллелей четыре, — сказал Ломас. — ещё динозавры.

— Динозавры?

— В английском донесении само слово не употребляется. Но есть чудовища. И небо, уничтожившее мир чудовищ.

— Это может быть эхом мифа, — ответил я. — Такие есть во всех культурах. Чем ещё заниматься небу, как не бороться с чудовищами?

— Да, — сказал Ломас. — Но представьте сколоченного из досок тиранозавра-рекс, которого доверчивые троянцы принимают за большую лошадь с широким тазом. Не знаю почему, эта картина меня убеждает. Такое не выдумаешь.

— Выдумать можно что угодно.

— Возможно, — кивнул Ломас. — Но мать Люцилия и этот английский агент говорят о планетарной катастрофе. О каком-то переформатировании земли по планам демона.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда вопрос. Почему демон Ахилла очутился на свободе? Ведь его дух веками переходил из тела в тело.

— Всё в мире приходит в упадок, — ответил Ломас. — В том числе наша с вами служба безопасности. Да, да, Маркус — я возглавляю её достаточно долго, чтобы это видеть. Думаю, с Орденом произошло то же. Последний из суфиев умер в одиночестве, не найдя преемника. Наверно, в новое время это было непросто — они вон даже англичан пытались вербовать. Или, может быть, преемник был найден, но смерь прошлого суфия случилась внезапно, и члены Ордена не успели совершить свой ритуал.

— Да, — сказал я, — вариантов много.

— Идём дальше, — продолжал Ломас. — Давайте допустим, что обе истории — об одном и том же.

— Давайте.

— Мать Люцилия показала нам место, где воплотится демон Ахилла. Что нам следует в этом месте искать?

— Насколько я понял, — ответил я, — демону для воплощения нужен искусный воин. Но у мужчин на поверхности действует гендерная коррекция. Тестостерон уже много лет ничего не значит. Какой может быть непобедимый воин с имплантом? Ему «Открытый Мозг» всю эту непобедимость тут же и скорректирует.

Ломас кивнул.

— Здесь не до конца ясно, — продолжал я, — может ли это быть женщина? Какая-нибудь чемпионка по фембоксу, мотающая срок в колонии?

— Хороший вопрос, — сказал Ломас. — Английский информатор говорит об искуснейшем из воинов, но пол его не обозначен. Мать Люцилия, однако, совершенно определённо назвала воина мужчиной.

— Да, — согласился я. — Удивительно.

— Возможно, это кто-то из охранников ветроколонии? — предположил Ломас. — Мужчинам в боевом модусе снимают имплант-коррекцию.

— Только на фронте, — уточнил я. — И только перед атакой. В ветроколониях серьёзные силовые функции выполняют женщины. Мужчины обычно сторожат только мужчин.

— Загадка, — сказал Ломас. — Мужчина, но могучий воин. Не потому ли у суфиев не нашлось в наши дни подходящего кандидата? Суфии ведь сейчас тоже с имплантами.

— Может, мы зря нацелились именно на ветроколонию, — сказал я.

— Почему?

— В сибирских лесах живут так называемы бескукушники. Это мужчины и женщины без имплантов. Их ловят, конечно, но они уходят всё дальше в тайгу. Недалеко от ветроколонии может быть их тайное поселение. Джинн выберет одного из тамошних мужчин. Любой бескукушник будет искусным воином по сравнению с остальными.

— Нет, — сказал Ломас. — Я уверен, что всё случится именно в ветроколонии.

— Почему?

— Есть ещё одна связь. Самая поразительная.

— Какая именно?

— Динозавры, — ответил Ломас. Я изумлённо посмотрел на него.

— В каком смысле?

— Джинн был царём чудовищ, — сказал Ломас. — Он вселился в Ахилла во время ритуально психотропного путешествия. Греки такое любили. Чёрт, Маркус, зря мы вам стёрли память об Элевсине. Сейчас вы пригодились бы как консультант.

Я криво улыбнулся.

— Если сформулировать суфийскую легенду чуть иначе, — продолжал Ломас, — Ахилл в своих галлюцинациях увидел ноосферный отпечаток мира динозавров. Тот самый древний ад, о котором говорила мать Люцилия. Подобные кошмары регулярно случаются с психонавтами во время приёма ЛСД. Возможно, вещества будят какую-то зону мозга, где до сих пор дремлет рептильная память. Это настолько частый опыт, что психонавты описали даже особенности полового влечения у гигантских рептилий. Оно было связано с цветом чешуек вокруг глаз, формой спинного гребня и так далее.

— Тогда при чём здесь ветроколония? Вы нашли там динозавров?

Ломас довольно поглядел на меня.

— Нашёл, Маркус, нашёл. Только не я. Нейросеть.

Адмирал щёлкнул пальцами, и в центре кабинета возник хрупкий мужчина лет сорока-пятидесяти с лысым черепом и интеллигентным, но несколько скорбным лицом.

— Знакомьтесь. Дронослав Сердюков. Руководитель исправительных программ ветроколонии номер семьдесят два имени Кая и Герды. Не бойтесь, он нас не видит. Это запись.

Сердюков был одет в синий жандармский мундир с университетским ромбом на груди. Посмотрев сквозь меня, он зевнул.