Круть (с разделением на главы)

— Люди воображают могущественных существ, наделённых невообразимой силой, и называют их богами. Если шарить лучом сознания в пустоте, ты обязательно обнаружишь нечто похожее. Этим занимались все древние провидцы и пророки. Но они видели богов не потому, что те существуют в действительности, а потому что такова природа сознания, способного создавать в себе любые миражи. Ум уверен, что работает как радар — а становится проектором. Подобные проявления и манифестации растут в уме самопроизвольно, как грибы и плесень. Это игра сознания с самим собой.

Поразительно, но Кукер опять всё понял, только чуть удивился, что ящер употребляет слова «радар» и «проектор». В мезозое они звучали немного нелепо. Впрочем, слово «бог» казалось ещё страннее.

— Значит, Бога на самом деле нет? — спросил Кукер.

— Неправильная постановка вопроса, — сказал Ахилл. — В сознании, из которого сделана любая вселенная, есть течения и водовороты. Бывают слабые, бывают сильные. Человек — совсем слабый водоворотик. Вонючий и скоропреходящий, как уточняют отцы Церкви. На уровне ряби. Есть намного более могучие. Они возникают как реки или ураганы на земле — из соединяющихся ручейков и сквозняков. Постепенно из них складывается самый сильный водоворот и самое устойчивое течение… Ты знаешь, что такое Гольфстрим?

— Это главное течение океана, — ответил Кукер. — Было в карбоне.

— То, что люди называют Богом — это главный водоворот сознания в их вселенной. Давным-давно захваченная власть над симуляцией, которая заключается просто в привычке сознания, что вещи происходят именно так, а не иначе. Вот и всё.

— Значит, Бог всё-таки есть?

Ахилл расхохотался. Это не было хохотом, но напоминало торжествующий и грозный человеческий смех.

— Раньше люди верили, что черви зарождаются в складках грязных простыней. Сегодня ваши учёные над этим смеются. Но эти смеющиеся учёные зарождаются в складках сознания в точности так, как черви якобы зарождались в грязных простынях. Одна вселенная отличается от другой только законами симуляции. За власть над симуляцией борются заполняющие симуляцию проекции. Они сталкиваются подобно реками и ветрам — и достигают невозможного, страшного могущества. Они обрушиваются друг на друга, ломая пространство и время, но всё это пустая игра форм, не имеющих никакой реальной сути или существования. Так называемый Бог имеет ту же природу.

— Бог похож на нас? Он добр?

— Знаешь, чем Бог отличается от людей? Он осознает себя, но не утверждает, что существует. А вот люди себя не осознают. Но по этой именно причине им кажется, что они реальны. Бог говорит о себе так — я есть то, что я есть. Это мудрейшее из заклинаний актуально лишь пока произносится — ибо в момент его произнесения Бог и есть само это произнесение. Поэтому схватить Бога за бороду сложно.

— А что говорит человек? — немного непонятно спросил Кукер.

Но Ахилл понял.

— Человек говорит так — если я не вернусь из боя, прошу считать меня коммунистом. То, что предлагается считать коммунистом при невозвращении из боя, и есть ваша подлинная природа. Бог соглашается с такой постановкой вопроса. Но сказать, добр он или зол, трудно.

— Почему?

— Потому что за четырнадцать миллиардов лет ещё никто не вернулся из боя живым.

Слова ящера завораживали поэтичной и тёмной мудростью. Самое удивительное было в том, что Кукер с лёгкостью его понимал. А если не постигал чего-то, то сразу видел почему.

— Это выше человеческого разумения, — сказал он.

— Именно так. Бог — это власть над течением сознания. Но в нём нет ничего, кроме самого течения. Ничего личного, как в Гольфстриме. Ваши физики, ставящие на место Бога законы природы, по-своему правы. Так и есть — по сути это одно и то же.

— Откуда ты знаешь? — спросил Кукер.

Он почувствовал, что в ответ Ахилл улыбнулся — и улыбка эта была так же страшна, как его хохот.

— Я знаю.

Кукер понял: это «Я знаю» было древним антиподом заклинания «Я есть то, что я есть». Адский гость наконец представился по-настоящему.

Кукеру казалось теперь, что от собеседника исходит луч ослепительного света, в котором растворяются все вопросы и получают объяснение все загадки — и до тех пор, пока он глядит в этот луч, он способен понимать всё.

— Не думай, будто я имею что-то против вашего нынешнего бога, — сказал Ахилл почти ласково. — Это не так. Вернее, не совсем так. Океан един. В нём только сознание. Но течения могут быть разными. Они способны существовать долго. Иногда почти вечно. Разные течения борются между собой. В сознании появляются водовороты, возникают и распадаются вселенные, начинаются и кончаются мировые циклы. Я показался тебе злом, потому что не являюсь частью вашего нынешнего мира. Я несу в себе память о других законах мироздания, бывших прежде. Поэтому, с точки зрения вашего Бога, я страшнейшее из зол.

— Почему страшнейшее?

— Все остальные виды зла, которые у вас есть, порождены вашими нынешними законами. А я — нет.

— Понимаю, — прошептал Кукер с изумлением. — Опять понимаю. Кукарекай дальше.