Крутая парочка

— Поговорите еще раз! Она — ключ ко всему. Ей наверняка что-то известно.

— Безнадежно, — покачал головой Ковач. — Она унесет это с собой в могилу.

— Если Никсон желает не опознавать нападавшего сам, Чамиква Джоунс не станет делать это за него, — вставила Лиска.

Леонард нахмурился.

— Поговорите с ней снова, — повторил он. — Сходите к ней на работу сегодня же. Я не хочу, чтобы эти бандиты думали, будто они могут выйти сухими из воды.

Ковач бросил на Лиску быстрый взгляд. Логика подсказывала, что Никсон надул своего босса, Дина Кумза, в мелкой операции с наркотиками и был примерно наказан упомянутым боссом. Естественно, никто не желал об этом говорить, включая самого Никсона. Между тем окружной прокурор, стремясь продемонстрировать общественности свою жесткую линию в отношении наркодилеров, требовал, чтобы обвинение выдвинул округ, раз этого не хочет делать Никсон. Но без свидетеля не было дела, а водитель такси видел нападавшего недостаточно четко, чтобы дать подробное описание.

— Это черная дыра, — сказал Ковач. — Никто не хочет давать показания. Какой смысл этим заниматься?

Леонард скорчил одну из своих обезьяньих гримас:

— Такой смысл, что это ваша работа.

— Я делаю свою работу.

— Неужели? По-моему, вы пересмотрели ее параметры.

— Не понимаю, о чем вы.

— Дело Фэллона закрыто. Оставьте его в покое.

— Вы имеете в виду Энди Фэллона? Или, может быть, уже слышали о Майке? — спросил Ковач. Одновременно он размышлял, кто же настучал на него Леонарду. Скорее всего Сейвард. Он подобрался к ней чересчур близко, угрожая проделать брешь в стене, которой она себя окружила. Уайетт не стал бы этого делать: ему было наплевать, что творится в маленьком мирке Ковача. Он хотел только успеть на встречу со своими пиарщиками.

Леонард выглядел смущенным.

— Да, я слышал, что он покончил с собой.

— Я в этом не так уверен.

— Но ведь он выстрелил себе в рот.

— Внешне похоже на то.

— Есть пара подозрительных деталей, лейтенант, — сказала Лиска. — Например, положение тела.

— Вы хотите сказать, что самоубийство инсценировано?

— Не то чтобы инсценировано, но мы не исключаем, что ему в этом поспособствали. К тому же, он не оставил записки.

— Это ничего не значит. Многие самоубийцы не оставляют записок.

— Как бы то ни было, мне бы хотелось немного в этом покопаться, — снова заговорил Ковач. — Возможно, Майк действительно покончил с собой, но что, если это не так? Мы все перед ним в долгу и не вправе закрывать дело только потому, что самоубийство — самый простой ответ.

— Посмотрим, что скажет медэксперт. — Леонарду явно не нравилась идея превращения самоубийства в убийство, тем более что Уайетт и другие важные шишки были в курсе дела. — А пока что повидайтесь с Чамиквой Джоунс. Сегодня же. Я хочу, чтобы окружная прокуратура слезла с моей задницы из-за этого Никсона.

* * *

— Я бы предпочла исколоть себя иголками, чем ехать в Американский Молл [7]в рождественский сезон, да еще в самый час пик.

Ковач, сидя за рулем “Каприса”, бросил на Лиску взгляд через плечо.

— Где же твой потребительский дух?

— Умирает от отсутствия кислорода на дне моего банковского счета. Как по-твоему, что современные дети хотят получить на Рождество?

— Полуавтоматическое оружие? Лиска тяжело вздохнула:

— Ар-Джей дал мне список, похожий на каталог фирмы игрушек.

— Смотри на это оптимистически, Динь. Он ведь не прислал тебе этот список из колонии для малолетних преступников!

— Тот, кто сказал, что вырастить ребенка стоит миллион долларов, не принимал в расчет Рождество.

Ковач обогнал еле плетущийся зеленый “Джио” с айовским номером и лысым мужчиной, судорожно вцепившимся в рулевое колесо.

— Фермеры из Айовы не в состоянии вести машину, если по обеим сторонам дороги не расстилаются кукурузные поля, — проворчал он, лавируя между транспортом.

Обычно его езда вызывала бурное возмущение Лиски, но сейчас она молчала, очевидно, поглощенная мыслями о грядущих праздниках. Ковач вспомнил Рождество в тот год, когда от него ушла первая жена. Он послал в подарок дочери тряпичную куклу, мягких зверушек и прочие вещи, которые, как ему казалось, должны понравиться маленькой девочке. Коробки вернулись запечатанными. Ковач отнес их в пункт приема игрушек для раздачи детям неимущих, потом напился до бесчувствия, ввязался в драку с Санта-Клаусом из Армии спасения прямо перед резиденцией губернатора и был отстранен от работы на месяц без сохранения жалованья.

— Это же твой малыш, — сказал он. — Подари ему то, что он хочет по-настоящему, и перестань ныть. В конце концов, это всего лишь деньги.

Лиска уставилась на него, и Ковачу стало не по себе под ее пристальным взглядом.

— Он хочет, чтобы мы со Стивом снова сошлись.

— Господи! И есть угроза, что это произойдет?

— Разве ад уже разверзся? — с вызовом осведомилась Лиска. — Я как-то пропустила это в новостях.

— Он же тупица!

— Я не нуждаюсь в том, чтобы ты мне это говорил.

Ковач припарковал машину, запомнив уровень и номер ряда. Это была одна из двенадцати тысяч семисот пятидесяти автостоянок на территории центра, ни один метр которой не пропадал даром.